Джордж Фрейзер - Флэшмен и краснокожие

В то время как характер вождя вполне мог соответствовать нелицеприятному описанию Кремони, справедливости ради следует отметить, что первоначально он был вполне расположен к американцам, по крайней мере до «бойни Джонсона» в 1837 г. Вождь жестоко отплатил за это преступление, истребив несколько отрядов американских трапперов, подкарауливая караваны у Санта-Риты и в итоге вырезав почти всех жителей Медных рудников, когда те попытались перебраться в Мексику. После чего он сам обосновался у Санта-Риты и предложил генералу Керни свою помощь в войне с мексиканцами (см.: У. Г. Имори «Записки о военных изысканиях», 1848). Мангас также поддерживал дружественные отношения с членом Комиссии по границам США Бартлеттом, хотя между ними происходили иногда споры по поводу статуса мексиканских пленников апачей. Примерно в это время (менее чем за два года до встречи с Флэшменом) Мангас претерпел страшное оскорбление, резко настроившее его против белых: он был схвачен и жестоко выпорот группой американских старателей, по подозрению ли в предательстве, то ли просто со зла – это остается неясным. После этого случая вождь вел постоянную войну против американцев и мексиканцев без разбора, пока обманом не был захвачен в 1863 году в плен. Его спровоцировали оказать сопротивление, и, как многие другие индейские вожди, он «был застрелен при попытке к бегству». См. Дж. Р. Бартлетт «Личные записки и исследования» (1854). (Комментарии редактора рукописи).

Джон Кэри Кремони (1815–1879) заслуживает отдельного комментария не только как первый и самый часто цитируемый специалист по апачам, но и как один из тех удивительных викторианских экстравагантных персонажей, которые так оживляли прошлое столетие. Во многих смыслах он был схож с Флэшменом, обладая своеобразным чувством юмора и выступая участником приключений столь удивительных, что в них непросто поверить. Он сражался против Кучильо-Негро с пистолетом в руках, ошарашивал апачей предсказанием солнечного затмения, мчался по Хорнаде под градом индейских стрел, стучащих по его серапе. Но вершиной всего было описание рукопашной схватки с воином-апачем: «Вся моя причудливая и бесполезная жизнь пронеслась у меня перед глазами… Быть зарезанным, подобно свинье, апачем, который выглядит таким неописуемо ужасным и дерзким». Как бывший журналист «Бостон Глоуб» Кремони превосходно умел преподнести свои истории, но как ученый, наблюдавший за жизнью апачей в течение двух лет, пока был переводчиком Комиссии Бартлетта (1849–1851), он в высшей степени заслуживает нашего уважения. Никто лучше его не знал апачей и во вражде и в мире, и кто бы ни обращался к изучению этого племени или написанию труда о нем, тот непременно начинает и заканчивает капитаном Кремони. (Комментарии редактора рукописи).

Народ апачей состоит из нескольких рассеянных по Нью-Мексико, Северной Мексике и Техасу и Аризоне племен, самыми крупными из которых являются мескалеро, хикарилья, чирикахуа, хилено, мимбреньо, могольоне и койотеро, а также родственное племя кайова. Численность апачей всегда представляла собой своего рода загадку: Кремони поднимает планку до 25 тысяч, что маловероятно; Уильям Бент, основатель знаменитого форта и большой дока в индейских делах, указывается, надо полагать, более верную оценку, определяя общую их численность в пять или шесть тысяч человек. Cм.: Кремони, Скулкрафт, Ходж и ниже.

Все, что Флэшмен сообщает об апачах – их культуре, обычаях, характере, церемониях ухаживания, свадебных, похоронных обрядах, военных хитростях, – подтверждается современными источниками, в особенности книгой Кремони. См. также: Бурк «Знахари апачей» (9-й ежегодный отчет Бюро этнологии США, 1892) и прочие его труды, Бартлетт, Локвуд, Бэнкрофт, Ходж, Скулкрафт, Дж. Росс Браун «Приключения в стране апачей» (1863) и Роберт Фрезьер «Апачи резервации Белая Гора» (1885).

Пыльца, которую использовали шаманы, представляла собой ходдентин, перемолотую пыльцу камыша. Она должна была призвать благословение Солнца на намеченное предприятие. Средство высоко ценилось апачскими воинами, неизменно бравшими его с собой на тропу войны наряду со шнурами и мешочками-талисманами, содержавшими также такие экспонаты, как веточки с расщепленного молнией дерева. Последним приписывали огромную силу, и не только среди апачей: Вальтер Скотт упоминает он них в своей «Деве Озера» (песнь 3, строфа 4). «Целебные шнуры», украшенные зачастую перьями, имели на конце маленький кружок, который прикладывали к ране или болячке, и носились на бедре. «Чесальные соломинки» представляют собой самую курьезную часть снаряжения военного отряда. Их брали с собой начинающие воины, еще не совершившие четыре похода. Обычай запрещал им чесаться пальцами, а также пить во время войны воду, касаясь ее губами. Поэтому чесались они палочками или трубочками, которые использовались также как соломинки для питья. Есть одна вещь, про которую Флэшмен не упомянул: это обычай выщипывать ресницы и брови. Кому-то может показаться странным, как сумел он сохранить растительность на лице, живя среди людей, практикующих депиляцию. Возможно, апачи удовольствовались тем, что Флэшмен брил волосы. См.: Бурк «Знахари…»; сэр Джеймс Фрейзер «Золотая ветвь» (1922). (Комментарии редактора рукописи).