Аспен Матис - Самый безумный из маршрутов

Я начинала себя жалеть.

Выбираясь, как по американским горкам, из города, я ощутила напряжение и беспокойство, когда Ледяная Шапка подошел слишком близко. Его тело отталкивало меня. Я быстро отвела свои глаза от его глаз, когда они случайно встретились. Все это утро Ледяная Шапка со мной не разговаривал.

Пройдя первые десять миль после выхода из города, мы поднялись на 1500 футов и вошли в густой лес. Хотя было тяжело, я шла к высокому хребту, возвышавшемуся над пустыней. Ребята следовали за мной, не отставали. Эдисон остановился, чтобы перевязать шнурки. Ледяная Шапка остановился и ждал. Я не остановилась, но, напротив, ускорила шаг. Мы перешли через пересохший ручей Агуа Кальенте Крик, далеко позади от меня парни казались черными точками. Затем, пройдя еще четыре мили на север, мы перешли через приятно журчавшую развилку ручья, серебрившегося на солнце. Ледяная Шапка и Эдисон догнали меня и наклонились, чтобы напиться. Я заполнила свои бутылки водой, засунула их в опустевший рюкзак и побежала. Я не попрощалась.

Я пересекла дорогу Лост Велли Роуд – на земле было написано: «Не Наша Тропа» – это была другая, старая проселочная дорога, хотя знака не было, я все поняла. Я бежала в расстроенных чувствах, жалея, что рассказала этим парням, почему я отправилась в путешествие. Находившиеся в миле от меня Ледяная Шапка и Эдисон для меня как будто не существовали. На этой тропе можно идти самостоятельно и оставаться на расстоянии одной мили от других, идущих с такой же скоростью, и никогда их не увидеть. Я шла сама по себе мимо сосен Культера, источавших запах ванильного мороженого. Их громадные шишки размером с футбольный мяч как камни лежали на тропе – твердые и тяжелые, по пять фунтов каждая, самые крупные деревья во всем мире. Я пнула одну ногой и почувствовала боль в пальце.

Я прошла несколько миль. Я прошла большое расстояние. Однако через несколько часов я сбавила шаг, не замечая, что кремовое небо стало розовым и потемнело. Где-то позади я услышала крик Ледяной Шапки: «Дикий Ребенок!», но ускорила шаг, чтобы уйти подальше. Я больше не хотела его, он все разрушил. Но затем он тоже прибавил шаг, приблизился и догнал меня. Эдисона с ним не было.

«Ты хорошо идешь, – сказал Ледяная Шапка. Он старался быть хорошим. – Ты хороший ходок». Его влажное от пота худое лицо было похоже на скульптуру. От него исходил запах соленой воды, сырого морского осадка. Не как от маменькиных сынков, пахнущих смесью алкоголя и Axe Эффекта. Он стоял рядом, но между нами лежало бесконечное пространство.

«Мне пришлось бежать, чтобы тебя догнать». Он похлопал меня по плечу, довольно сильно, как будто я была его товарищем по команде. Он понимал, что делает что-то не так.

Я хотела рассердиться, но при этом была тронута тем, что он бежал, чтобы догнать меня. Я уже забыла, чего хотела. Мой гнев и стыд от прошлых дней исчезли. Никакие его слова и поступки не могли затмить мое влечение к нему. Я развернулась и пошла, чтобы он не видел, как я улыбаюсь.

Он молча шел за мной. Я знала, что он знал, что причинил мне боль. Я продолжала идти спиной к нему, не разговаривая.

«Давай оторвемся от Эдисона», – предложила я, удивляясь своим словам.

Он ничего не ответил, но мы продолжали вместе идти на север. Он старался идти рядом со мной, а не впереди или сзади, хотя тропа была узкой. Он спросил, была ли я в команде болельщиц, когда училась в старшей школе. В его голосе звучала надежда. Я ответила, что не была, я была спортсменкой сама. Я бегала кросс по пересеченной местности, усердно занималась и показывала хорошие результаты. Но летом перед последним классом у меня раздались бедра и грудь – я набрала 20 фунтов, – и результаты стали хуже. Меня перевели в юниорскую команду школы. Я получила травму и прекратила выступать на соревнованиях.

Ледяная Шапка рассказывал, как занимался гонками на горных велосипедах профессионального уровня. Это было круто и страшно. Он был вторым в Швейцарии в возрастной категории от 17 до 19 лет, но сильно упал, получил сотрясение мозга и уже не смог ездить так же быстро. После этого у него появился страх. Он стал бояться – стал не таким уверенным, когда велосипед подпрыгивал, и терял контроль над собой. Он сказал, что не чувствовал этого; он совершенно не изменился. Он настаивал на этом. Но он не мог отпустить тормоза. Постепенно он потерял всех спонсоров. После десятка неудачных гонок он решил бросить спорт.

Я не могла себе представить, как он перенес такой удар. Ледяная Шапка обрел свою страсть – как Джейкоб, решил заниматься тем, чем хотел, трудился, чтобы достичь этого, но все ушло как сквозь пальцы. Мы говорили о гонках и о том, как хорошо быть в форме, в лучшей форме, побивать свои лучшие результаты и побеждать. Когда мы с Ледяной Шапкой шли в тишине в этот прохладный вечер после захода солнца, я составила список того, что хотела сделать.