Жюльетта Бенцони - Коллекция Кледермана

– Именно так. И поцелуй был коротким. Они уехали через несколько секунд…

– А Лиза могла слышать выстрел?

– Не могу вам сказать. Мотор уже работал, когда она подошла к незнакомцу. Когда раздался выстрел, автомобиль уже отъехал, но его еще было видно… О нет, я просто больше ничего не знаю! Смилуйтесь, Мари-Анжелин, оставим эту тему хотя бы на время! Я понимаю, что вы изо всех сил защищаете Лизу, но давайте мы с вами поговорим об этом потом, когда мы будем уверены, что Альдо выживет… и не останется инвалидом! – Адальбер неожиданно рассердился. – Я и так корю себя за свое отношение к нему, не усугубляйте мое чувство вины!

Он вскочил с кресла и направился к двери.

– Куда это вы отправились?

– Посмотреть, проснулась ли Полина. И хочу узнать, как она себя чувствует! Потому что ей тоже досталось с лихвой, хотя вы и считаете, что она это заслужила!

Дверь за ним захлопнулась, заставив обеих дам замолчать. Лишь старая дева возмущенно охнула. После короткой паузы госпожа де Соммьер тихонько кашлянула.

– Каким бы ни было ваше мнение, я бы скорее согласилась с Адальбером, План-Крепен! И вместо того, чтобы проклинать, вы бы лучше помолились за то, чтобы Альдо вернулся к нам не только живым, но и абсолютно здоровым! Что касается убийцы, то вы можете не сомневаться: Адальбер перевернет небо и землю, чтобы его найти!

– И я ему помогу, черт побери!

Госпожа де Соммьер обреченно вздохнула и закрыла глаза. Она вдруг почувствовала себя невероятно старой…

– По одному! Не больше трех минут и ни одного слова! – приказала медсестра Вернон, преграждая вход в палату раненого. – Кто зайдет первым?

– Я! – решительно заявила госпожа де Соммьер.

И она вошла.

Забинтованная голова, закрытые веки, землистый цвет лица, бесцветные губы: Альдо выглядел неважно, и старая дама проглотила слезы, но сочла более предусмотрительным сесть. Потом она нагнулась и нежно дотронулась до длинной руки, лежавшей на кровати, борясь с желанием взять ее в свои ладони и согреть… Пальцы Альдо и в самом деле были едва теплыми… Но раненый, должно быть, почувствовал ее присутствие и неожиданно открыл глаза.

– Тетушка… Амели… – выдохнул он с подобием улыбки.

– Тсс! Ты не должен говорить!

Госпожа де Соммьер была готова запеть от радости. На этот раз она взяла руку племянника, поцеловала ее и опустила на постель. Отведенные ей три минуты уже истекли, она встала и вышла, не чувствуя, как слезы заливают ее лицо.

– Мы плачем? – простонала Мари-Анжелин. – Положение настолько отчаянное?

– О нет! Это от радости. Альдо меня узнал!

А в палату уже вошел Адальбер. Спустя две минуты он вернулся с сияющим лицом избранного, который узрел Господа:

– Альдо назвал меня «старым пнем»! – в экстазе выдохнул он. – Он здоров!

– Пока еще нет! – поправил его доктор Лермитт, только что подошедший к ним. – Но я совершенно уверен, что можно предсказать полное выздоровление. При условии, что вы не будете торопить события! Ему необходим отдых… Только не в шезлонге, сплетничая с рассвета до заката или дольше! Поэтому для начала я его оставлю на две недели здесь. Потом пациент сможет вернуться в Париж в карете «Скорой помощи». Я знаю, что он живет в Венеции, – быстро добавил врач, увидев, что Адальбер уже открыл рот, – но такое долгое путешествие не для него. И в Париже ему будет необходимо место, где много воздуха…

– Если вас устроит парк Монсо, то я живу там в особняке, – произнесла госпожа де Соммьер. – У меня Альдо чувствует себя как дома. Но, говоря о Венеции, когда вы планируете…

– Вернуть его на родину? Не раньше, чем через три месяца! Я знаю, о чем вы думаете, – заметил Лермитт, увидев, как Адальбер почесал голову. – Полиция захочет его допросить?

– Вы правы, я подумал об этом.

– Я объяснился с комиссаром Дежарденом из Шинона. Так как мой пациент был пленником и не представлял, где он находится, его показания не столь существенны. Будьте уверены, что я его не оставлю! И, наконец, ни один журналист не переступит порог его палаты. Ее будут охранять днем и ночью!

Сказав это, доктор вежливо поклонился дамам, пожал руку Адальберу и ушел следом за интерном, который сопровождал его.

– Что ж, значит, нам придется обосноваться здесь на две недели. Мы могли оказаться в куда менее приятном месте! – с некоторым удовлетворением констатировала маркиза. – Я всегда любила Турень…

– И королевский сад… – эхом отозвалась Мари-Анжелин.

– Тем лучше! – резюмировал Адальбер. – А пока я повезу вас в Шинон, чтобы навестить…