Святослав Сахарнов - Дом под водой

Я не нашёл и его.

ЗДЕСЬ ВСЕ ТАК ИЗМЕНИЛОСЬ!

Я дёрнул по-лягушачьи ногами и поплыл назад, к тому месту, где светлой горкой лежала моя одежда.

Не успел я надеть штаны и майку, как из-за скалы показался чёрный обрубленный нос буксирного парохода. Потом — решётчатая стрела и, наконец, кран. Плавучий кран на четырёхугольном, похожем на ящик, основании.

Затем показался ещё один буксир. Он тащил за собой что-то белое, полупогруженное в воду, похожее на цистерну. Буксир пошёл шибче. Перед цистерной запенился и зашумел бурун.

Сперва я не понял, что тащат, но потом меня осенило:

ВЕДЬ ЭТО ДОМ!

Прыгая на одной ноге, я вылил из кед воду и побежал в лагерь.

В бухте грохотали цепи. Это становились на якоря суда. Буксир… Второй буксир… Кран.

Только дом остался свободно качаться на воде.

До прихода дома мной все интересовались. Павлов, тот заговаривал по нескольку раз в день.

Теперь всё изменилось. Мимо меня пробегали, не обращая внимания. Все были заняты делом. Дом! Пришёл дом!

Между буксирами и берегом сновали шлюпки. Около плавающего дома их всё время толпилось штук пять.

Готовилось что-то серьёзное.

Всем было не до меня.

Все повторяли слово «якорь».

— Как с якорем?

— Якорь обещали к обеду.

— Не видно якоря?

— Ещё нет.

— А блины для якоря?

КАКИЕ ЕЩЁ БЛИНЫ?

— Якорь… Якорь… Якорь…

Я не выдержал.

— Ну, как там с якорем? — небрежно спросил я одного водолаза; тот сидел на корточках и тряпкой с вазелином протирал пружинки от акваланга.

— А?

— Я говорю: как якорь, ничего?

— Не видел, — сказал аквалангист. — Его никто ещё не видел. Сегодня должны привезти.

В это время из-за скалы выполз ещё один буксирный катер. Он вёл за собой понтон. На понтоне один на другом лежали рыжие чугунные блины. Каждый толщиной в четверть метра. Целый столб.

Под их тяжестью понтон едва не тонул.

Катер подтащил понтон к крану…

И вдруг я увидел, что из-за палатки вышел Марлен. Он был с кудрявым человеком в шортах.

— Марлен! — закричал я и кинулся к ним. — Наконец-то!

Марлен остановился и задумчиво посмотрел на меня.

— А, это ты? — сказал он. — Как якорь?

Я разозлился. Мы не виделись два года. Нашёл о чём спрашивать!

— Утонул твой якорь.

Марлен посмотрел на бухту.

— Нет, вижу, он здесь… Знакомься, это дрессировщик дельфина. Будет готовить животное.

Человек в шортах протянул мне руку:

— Рощин-второй!

Я сунул ему в ладонь два пальца.

РОЩИН-ВТОРОЙ… А ГДЕ ЖЕ ПЕРВЫЙ?

Буксиры сгрудились в центре бухты.

Кран опустил крюк и подцепил им чугунные блины.

— Придумали же якорь! — сказал Марлен. — Тонн двадцать в нём.

Он принёс бинокль.

Кран начал медленно опускать якорь в воду.

Марлен передал бинокль мне.

Якорь был в воде уже до половины. Вот он скрылся…

С понтона поползла в воду цепь. Она ползла медленно, как змея, поблёскивая и извиваясь.

Шевельнулся дом. Он качнулся, отошёл от буксира и, вращаясь, поплыл к тому месту, где утонул якорь. Там он покружил, выпрямился и стал.

Теперь он стоял, как скрытая до половины в воде сторожевая башня. Круговой поручень опоясывал её верхушку. Над башней развевался красный флажок.

— Дом стоит. Магнитофоны для записи рыб прибыли, — сказал вечером Павлов. — Всё есть, нет только дельфина.

На следующий день появился и дельфин.

Его тоже доставил буксирный катер. Теперь вся Голубая бухта была забита судами.

Дельфина привезли в клетке. Вернее, притащили. Клетка плавала, привязанная к четырём резиновым, надутым до блеска баллонам. Дно её было под водой, крыша чуть поднималась и была в воздухе.

Когда катер подошёл к берегу, Марлен сразу же начал шуметь.

— Эй, на катере! — крикнул он старшине. — Как привязали клетку? Вы что, не понимаете? Зверя утопите. Ему дышать надо.

ДЕЛЬФИН — ЭТО МАЛЕНЬКИЙ КИТ. ЕМУ НУЖЕН ВОЗДУХ.

— Где сопровождающее лицо?

— Лицо укачалось. Спит, — мрачно ответил старшина. — Разбудить?

— Будите!

На палубу вышел, покачиваясь, жёлто-зелёный человек в дамской кофте.

— Вы из дельфинария? — спросил Марлен. — Сопровождающий?

Человек кивнул.

— Вы знаете, что ваш дельфин чуть не утонул?

Человек заморгал глазами и положил руку на живот. Видно, его здорово укачало.

— Н-нет.

Марлен посмотрел на него свирепым взглядом.