Янка Мавр - Повести и рассказы

— Прочь отсюда!

Женщина слезла с полатей.

— Не бойся, Миколка, скажи: видел чужого дядю? — снова ласково зазвучал тот же голос.

— Не видел цузого дядю, — ответил Миколка.

— А ты?

— Не видала, — послышался голос девочки.

— А вы?

— Никакого дяди у нас не было! — хором ответили дети.

— Бери огонь, посвети нам! — приказал властный голос.

— Сейчас, — ответил хозяин.

Потом что-то ворочали в сенях, топали над самой головой по потолку, искали во дворе под навесом, в хлеву. Наконец всё стихло.

— Пронесло! — входя в хату, сказал хозяин.

С полатей я, однако, не вставал до тех пор, пока немцы совсем не убрались из посёлка. И я и родители наперебой хвалили детей, в особенности Миколку.

Утром я пошёл в город и выполнил своё задание.

Прошло двадцать лет. Исчезли, как сон, злые для нашей Родины времена. Во весь рост поднялась новая, могучая Советская держава. Где только я не побывал за эти годы! Попал я на несколько дней и в город М.

И припомнилась мне далёкая осенняя ночь, убогая хатёнка и куча детей, которые меня спасли. Что-то с ними теперь? Удастся ли мне напасть на их след?

Был выходной день. Учреждения не работали, и я не имел возможности заниматься делами, ради которых сюда приехал. Оставалось только сидеть в гостинице или слоняться по улицам. Вот я и отправился туда, к старым хаткам.

Машина быстро вынесла меня за город по гладкому, асфальтированному шоссе, совсем не похожему на ту дорогу, по которой я когда-то шёл. И расстояние-то оказалось небольшим — как говорится, рукой подать. Вместо старых хаток здесь был целый городок: фабричные корпуса, жилые трёхэтажные каменные дома, улицы, залитые асфальтом, весёлые скверы, Дворец культуры — словом, всё то, что можно сейчас увидеть в любом уголке огромного Советского Союза. Где тут найти след былых хаток!

Местность мне. знакома. Узнаю и лощину и пригорок. А вот и сосновая рощица. Здесь где-то должен быть ров и рядом с ним — лачужка моих милых хозяев. Но вместо этого я вижу белый каменный дом.

Я вылез из машины, стал обходить улицы с высокими домами, а перед моими глазами всё стояли те бедные хатки.

Немало я видел советских городов и городков, похожих на этот, но никогда не испытывал такого чувства, как теперь, ни одно место не будило во мне таких воспоминаний. Вот здесь, где теперь фонтан, стоял домик, за которым мой хозяин заметил конного. Значит, хатка, где я тогда ночевал, находилась рядом с клумбой, вокруг которой катаются на велосипедах дети. Помню, как я шёл по нынешнему скверу мимо этого дома на ту сосну…

Как мне хотелось встретиться с кем-нибудь из приютившей меня семьи! Вот идёт красивая синеглазая женщина с сумкой в руках. Попробую спросить её.

— Простите, не знаете ли вы здесь человека, по фамилии… э-э… кажется, Корнейчик?

— Корнейчика не знаю, — ответила молодая женщина, — а Корнейка есть.

— На этом самом месте когда-то стояла его хата, — добавил я.

— Откуда вы знаете? — удивилась она.

— Двадцать лет назад я у него ночевал…

— Вы?! Это вы? — воскликнула женщина, ещё более удивлённая. — Да ведь это вы у нас ночевали! Мы вас. от немцев прятали. Я помню ту ночь…

Я чуть не бросился её обнимать. Так вот она, та синеглазая, светловолосая бледная девочка!

— Идёмте же к отцу, — сказала она и пошла вперёд.

— Так он тут!.. — обрадовался я.

— А зачем ему покидать насиженное гнездо, — улыбнулась она.

«Гнездо» было на втором этаже.

Дверь отворила нам полная женщина с моложавым лицом и седыми волосами.

— Мама, знаешь, кого я привела! — весело воскликнула дочь и тут же таинственно прошептала: — Это тот самый человек, которого мы когда-то всей семьёй прятали от немцев.

— Да неужто это вы? — всплеснула руками мать. — Никогда бы не узнала!

— И вы совсем другой стали, — сказал я, пожимая ей руку. — Если бы не седые волосы, вы бы казались моложе, чем тогда.

На шум голосов в прихожую вышел высокий седой человек с круглым, гладко выбритым лицом. Сняв очки и сложив газету, которую держал в руках, он с любопытством поглядывал то на меня, то на загадочно улыбавшихся жену и дочь. Через несколько минут мы все сидели в просторной, светлой комнате и оживлённо разговаривали, вспоминая прошлое.

— Теперь я, пожалуй, могу вам предложить лучшее пристанище,чем в ту ночь, — улыбнулся хозяин.

— Вижу, вижу, — сказал я. — Но мне не терпится узнать, как поживают ваши дети — мои спасители. Расскажите о них. Меня очень интересует их судьба.