Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 томах. Том 1. Эмиль из Лённеберги и др.

— Ой! Вот страх-то! — внезапно сказал Эмиль, застыв посреди кухни. — А вдруг крыса окажется как раз у папиного стула, не найдет там никаких крошек и начнет грызть вместо них папины пальцы?..

Нет уж, Эмиль позаботится о том, чтобы так не случилось. И он поставил крысоловку туда, куда обычно папа ставил ноги, а потом снова улегся спать, очень довольный самим собой.

Проснулся он, когда на дворе уже рассвело, от громкого вопля, донесшегося из кухни.

«Кричат от радости, видно, крыса попалась», — подумал Эмиль. Но в следующую секунду в горницу вбежала мама. Вытащив сынишку из кровати, она зашептала ему на ухо:

— Марш в столярку, пока папа не вытащил ногу из крысоловки. А не то тебе несдобровать!

И, схватив Эмиля за руку, мама потащила его из дома. Он был в одной рубашке, так как впопыхах не успел одеться, но беспокоило его совсем другое.

— А ружейка и шапейка! — завопил Эмиль. — Я возьму их с собой!

И, схватив ружье и кепчонку, он помчался в столярку с такой быстротой, что его рубашка заполоскалась на ветру. За все проделки Эмиля обычно сажали в столярную. Мама Эмиля заложила снаружи дверь на засов, чтобы Эмиль не мог выйти, а Эмиль закрылся на крючок изнутри, чтобы папа не мог войти, — разумно и предусмотрительно с обеих сторон. Мама Эмиля считала, что пока Эмилю не стоит встречаться с папой. Эмиль не возражал. Потому-то он так старательно запер дверь. Затем спокойно уселся на чурбан и принялся вырезать забавного деревянного старичка. Он занимался этим всякий раз, как только оказывался в столярной после очередной шалости, и успел вырезать уже девяносто семь фигурок. Старички были красиво расставлены на полке по порядку, и Эмиль радовался, глядя на них. Скоро их наверняка наберется целая сотня. Вот когда будет настоящий праздник!

«Закачу-ка я в тот день пир в столярке, но приглашу одного Альфреда», — решил про себя Эмиль, сидя на чурбане с резаком [7] Резак (спец.) — нож для резьбы по дереву. в руке.

Издалека доносились крики отца, потом они постепенно стихли. И вдруг раздался чей-то пронзительный визг. Эмиль удивился и забеспокоился, не стряслось ли еще чего с мамой. Но вспомнил, что сегодня собирались заколоть свинью, видно, это она и визжала. Бедная свинья! Невеселый выдался у нее денек двадцать восьмого июля! Ну да кое-кому другому тоже не очень-то сегодня повезло!

К обеду Эмиля выпустили из столярной, и, когда он пришел на кухню, навстречу ему кинулась сияющая Ида.

— А у нас на обед будут пальты, — радостно сообщила она.

Может, ты не знаешь, что такое пальты? Это большие темные хлебцы, начиненные салом, которые по вкусу напоминают кровяную колбасу, только они еще вкуснее. И готовят пальты почти так же, как и кровяную колбасу, из крови и муки, с пряностями. Когда в Каттхульте закалывают свинью, там всегда варят пальты.

Мама месила на столе в большом глиняном блюде кровяное тесто, а на плите кипела в чугуне вода. Скоро пальты будут готовы, да такие вкусные, что пальчики оближешь!

— Я съем восемнадцать, — похвасталась Ида, хотя была совсем крошечной худышкой, ей бы и полпальта за глаза хватило.

— Так тебе папа и позволит! — заметил Эмиль. — А где же он?

— Отдыхает, — ответила Ида.

Эмиль выглянул в окошко. И правда: надвинув на лоб свою широкополую соломенную шляпу, папа Эмиля, как всегда, разлегся на траве. Обычно он отдыхал после обеда, но сегодня, как видно, изрядно устал. Да и как не устать, если чуть свет первым делом попадаешь в крысоловку.

Тут Эмиль увидел, что у папы только правая нога в башмаке. Сначала Эмиль решил, что папа не надел второго башмака из бережливости. Но потом Эмиль заметил окровавленную тряпицу, намотанную вокруг большого пальца на левой ноге, и сразу понял, в чем дело: у папы так сильно болел палец, что он не мог надеть второй башмак. Эмилю стало очень стыдно, и он раскаялся в своей глупой проделке с крысоловкой. Ему захотелось чем-нибудь порадовать папу. Он знал, что папа обожает свежие пальты. Эмиль схватил обеими руками глиняную миску с тестом и просунул ее в окно.

— Погляди-ка, папа! — восторженно крикнул он. — У нас на обед пальты!

Папа сдвинул со лба соломенную шляпу и мрачно посмотрел на Эмиля. Видно, он еще не забыл крысоловку. А Эмиль просто из кожи лез, лишь бы загладить свой проступок.

— Взгляни-ка! Ух ты, сколько кровяного теста! — не унимался Эмиль и высунул миску еще дальше из окна.

И подумать только, вот ужас — он нечаянно выронил миску из рук, и она вместе с кровяным тестом шлепнулась прямо на папу, который лежал под окном лицом кверху.