Денис Драгунский - Денискины рассказы - о том, как всё было на самом деле

– Не роняй вилку на пол, – говорила мама. – А если уронил, сиди спокойно, не становись на четвереньки, не ныряй под стол и не ползай там полчаса. Не барабань пальцами по столу, не свисти, не пой! Не хохочи за столом! Не ешь рыбу ножом, тем более если ты в гостях.

– А это вовсе не рыба была, – сказал папа, и лицо у него стало какое-то виноватое, – это были обыкновенные голубцы.

– Тем более. – Мама была неумолима. – Еще чего придумали, голубцы – ножом! Ни голубцы, ни яичницу не едят ножом! Это закон!

Я ужасно удивился:

– А как же голубцы есть без ножа?

Мама сказала:

– А так же, как и котлеты. Вилочкой, и всё.

– Так ведь останется же на тарелке! Как быть?

Мама сказала:

– Ну и пусть останется!

– Так ведь жалко же! – взмолился я. – Я, может быть, еще не наелся, а тут осталось… Нужно доесть!

Папа сказал:

– Ну доедай, чего там!

Я сказал:

– Вот спасибо.

Потом я вспомнил еще одну важную вещь:

– А подливу?

Мама обернулась ко мне.

– Что подливу? – спросила она.

– Вылизать… – сказал я.

У мамы брови подскочили до самой прически. Она стукнула пальцем по столу:

– Не сметь вылизывать!

Я понял, что надо спасаться.

– Что ты, мама? Я знаю, что вылизывать языком нельзя! Что я, собачонка, что ли! Я, мама, вылизывать никогда не буду, особенно при ком-нибудь. Я тебя спрашиваю: а вымазать? Хлебом?

– Нельзя! – сказала мама.

– Так я же не пальцем! Я хлебом! Мякишем!

– Отвяжись, – крикнула мама, – тебе говорят!

И у нее сделались зеленые глаза. Как крыжовник. И я подумал: ну ее, эту подливку, не буду я ее ни вылизывать, ни вымазывать, если мама из-за этого так расстраивается. Я сказал:

– Ну ладно, мама. Я не буду. Пусть пропадает.

– А вот, кстати, – сказал папа, – я серьезно хочу тебя спросить…

– Спрашивай, – сказала мама, – ты ведь еще хуже маленького.

– Нет, верно, – продолжал папа, – у нас, знаешь, иногда банкеты бывают, всякие там торжества… Так вот: ничего, если я иногда захвачу что-нибудь с собой? Ну, яблочко там или апельсин…

– Не сходи с ума! – сказала мама.

– Да почему же? – спросил папа.

– А потому, что сегодня ты унес яблоко с собою, а завтра начнешь винегрет в боковой карман запихивать!

– Да, – сказал папа и поглядел в потолок, – да, некоторые очень хорошо знают правила хорошего тона! Прямо профессора! Куда там!.. А как ты думаешь, Дениска, – папа взял меня за плечо и повернул к себе, – как ты думаешь, – он даже повысил голос, – если у тебя собрались гости и вдруг один надумал уходить… Как ты думаешь, должна хозяйка дома провожать его до дверей и стоять с ним в коридоре чуть не двадцать минут?

Я не знал, что ответить папе. Его это, видимо, очень интересовало, потому что он крепко сжал мое плечо, даже больно стало. Но я не знал, что ему ответить. А мама, наверно, знала, потому что она сказала:

– Если я его проводила, значит так было нужно. Чем больше внимания гостям, тем, безусловно, лучше.

Тут папа вдруг рассмеялся. Как из песни про блоху:

– Ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха! А я думаю, что он не умрет, если она не проводит его! Ха-ха-ха-ха-ха!

Папа вдруг взъерошил волосы и стал ходить туда-сюда по комнате, как лев по клетке. И глаза у него все время вращались. Теперь он смеялся с каким-то рывком: «Ха-ха! Ррр! Ха-ха! Рр!» Глядя на него, я тоже расхохотался:

– Конечно, не умрет! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Тут случилось чудо. Мама встала, взяла со стола чашку, вышла на середку комнаты и аккуратно бросила эту чашку об пол. Чашка разлетелась на тысячу кусочков.

Я сказал:

– Ты что, мама? Ты это зачем?

А папа сказал:

– Ничего, ничего. Это к счастью! Ну, давай, Дениска, собирайся. Иди к Мишке, а то опоздаешь! Иди и не ешь рыбу ножом, не позорь фамилию!

Я собрал свои подарки и пошел к Мишке. И мы там веселились вовсю. Мы подскакивали на диване чуть не до потолка. Мишка даже стал лиловый от этого подскакивания. А фамилию нашу я не опозорил, потому что угощенье было не обед или ужин, а лимонад и конфеты. Мы поели все конфеты, какие были, и даже ту коробочку съели, что я Мишке принес в подарок. А вообще подарков Мишке понанесли видимо-невидимо: и поезд, и книжки, и краски. И Мишкина мама сказала:

– Ох, сколько подарков у тебя, Мишук! А тебе какой больше всех нравится?

– Какой может быть разговор? Конечно, гусиное горло!

И покраснел от удовольствия.

А я так и знал.

– Вот, – сказала мама, – полюбуйтесь! На что уходит отпуск? Посуда, посуда, три раза в день посуда! Утром мой чашки, а днем целая гора тарелок. Просто бедствие какое-то!