Татьяна Корниенко - Лесная фея, или Новые приключения кикиморы Светки Пипеткиной

– Эй! Ну! Ну, Гарпина, зачем…

– Затем. Чужая сила никому на пользу не идет.

– Это она, чтобы ты сам не запипикал, – хмыкнула Угоша. – Спасибо, Гарпина, за подарок.

– Ан заслужили, деточки. Теперь можете идти, земляничкой лакомиться. А то, глядишь, кто другой соберет. В лесу желающих много.

Солнце уже успело пройти три четверти своего дневного пути, когда в шалаш, где Антон отдыхал после сытного обеда и дожидался Угошу, помогавшую Миде воспитывать младшего брата, просунулась довольная морда Волчка:

– Эй, Антон! Привет, Антон!

– Привет, собачка!

– Сам ты собачка! – огрызнулся волк.

Антон вскочил, втянул друга в шалаш, обнял, и они вместе рухнули на приятно пахнущую свежую солому.

– Давненько не виделись, – сказал Волчок и, довольный, потерся мордой об Антонову ногу.

– Так это не я решил жениться. Тебя теперь не дозовешься, – ухмыльнулся не менее счастливый Антон.

– Ну и ты женись себе, что мешает? Вон хоть на нашей Угнее. Она хорошей женой будет, – рассудительно изрек волк, не видя, какого цвета волной накрыло лицо Антона. И, только не дождавшись ответа, отстранился, глянул в глаза. – Тю-ю! Покраснел! Ну не хочешь жениться, не женись. Дел-то…

– Волчок, ты не понимаешь… У людей не принято школьникам жениться. И замуж выходить тоже.

– Сколько же тебе еще учиться?

– Четыре года.

– Четыре? Нет, ну это немыслимо. Не жениться на Угнее четыре года? Целых четыре?

– Ага!

– Что-то у вас, у людей, неправильно. Да ладно, нравится мучиться самому и других мучить – ваше дело. Я вообще-то к тебе по поручению пришел.

– По какому поручению? От кого?

Волчок вскочил, прошелся по шалашу, выглянул наружу, затем вернулся и сел рядом с Антоном, пару раз совершенно по-собачьи скребнув задней лапой за ухом.

– Представляешь, блохи заели. Сладу с ними нет. Как лето, так одна и та же история. Надо у Гарпины или хоть у Миды специальной травки попросить.

– Ты не отвлекайся, – подтолкнул Волчка Антон. – Начал про поручение, про него и продолжай.

– Да я тут неподалеку встретил Октонию…

– Кого-кого?

– Октонию. Это кикимора из соседнего леса. Пришла к вам по ягоды и ногу подвернула. Сидит теперь на кочке и ревет.

– А ты?

– Что я? Я мимо пробегал, она меня окликнула, попросила привести какого-нибудь сильного парня, чтобы помог ей до дому добраться. Я сразу же о тебе подумал. Кто тут еще сильный в этой глухомани? Так что, ты пойдешь? Или ей от ворот поворот дать?

– Конечно пойду, только Светку надо предупредить, – чуть растерялся Антон, и они вместе с Волчком вышли из полутемного шалаша на свет.

– Ничего у тебя с предупреждением не получится, – доложил Волчок. – Угнея своего бешеного братишку на речку поволокла, пока Мида не увидела, как тот в землянике вывозился.

– Ну тогда веди быстрее. У нас с Пипеткиной вечернее занятие.

– Занятие или свидание? – скосил глаз волк.

– Занятие, друг, занятие!

– Ну и дурак!

Октония сидела на кочке и вздрагивала от каждого шороха, треска ветки, птичьего крика.

Авантюра, которую они задумали с Еймой, давней и единственной близкой подругой, была не слишком честной, но удовольствие сулила немалое.

О том, что в семье Миды появился человек, и не просто человек, а ровесник выскочки Угнеи, что он не просто ровесник, а ровесник мужского пола, и что Гарпина учит его кикиморьим премудростям, шептался весь лес.

Еще он шептался, что Угнеин дружок красив лицом, силен телом, богат умом. И сердцем принадлежит «этой задрипанной…». Такой несправедливости долго не могла вынести ни одна уважающая себя болотная красавица. Многие местные девицы ломали себе голову, как исправить положение и заинтересовать пришельца своей персоной. Однако Октония и Ейма посмотрели на проблему шире и сообразили, что достаточно навсегда рассорить Угошу с Антоном, чтобы предмет обид и волнений исчез сам по себе.

Поэтому в то время, как Октония, кусая ногти, тряслась в ожидании Волчка, отправленного ею за Антоном, Ейма в легком заклятии невидимости шарила по острову, ища Угошу.

Когда на поляну, выбранную Октонией для своего «спектакля», неслышно выскочил Волчок, а за ним вышел высокий симпатичный мальчик, совсем такой, каким она представляла его себе бессонными ночами, кикимора чуть было не вскочила. Но вовремя вспомнила, сколько наплела волку про покалеченную ногу, и, скривившись, схватилась за здоровую лодыжку:

– Ой! Ой! Как больно!