Светлана Петрова - Мечта Агаты

– Ну что ты, – сказала лошадь, – я же видела, как ты занята. Ты так повзрослела за то время, пока мы не виделись.

Я боялась поднять на неё глаза и всё так же прижималась лицом к гриве, вдыхая знакомый и чудесный запах лошади. Мне было стыдно за себя и больно за неё.

Она мягко изогнула шею и прижала меня к себе головой:

– Не грусти, Гаша. Просто ты изменилась, у тебя появились другие мечты.

– Нет, – вскричала я, – не говори так! Моя мечта – это ты. Моя сбывшаяся мечта!

Белая лошадь вздохнула:

– Ты стала старше, и я уже не нужна тебе. По крайней мере так, как раньше. У тебя теперь много дел, и все твои мысли и силы направлены на рисование. Я ведь прекрасно знаю, для чего ты это делаешь, и горжусь тем, что ты нашла свою цель в жизни.

Она потёрлась о меня мордой. Я громко всхлипывала и не могла говорить от слёз.

– Эй-эй, – сказала Мечта, – не нужно так расстраиваться, я просто хотела сказать, что пришло время для твоей новой, совершенно другой мечты.

– Я… не хочу… расставаться с тобой, – сквозь слёзы прошептала я и оторвалась, наконец, от её гривы, которая насквозь пропиталась моим горем.

– Теперь я вся мокрая! – сказала белая лошадь и засмеялась. – Вот уж не думала, что мой рассказ про дождевые капли получит такое живое подтверждение!

Я улыбнулась:

– Ты такая же, как и раньше.

– Конечно! – ответила Мечта. – А вот ты изменилась. От маленькой одинокой девочки не осталось и следа. Я вижу перед собой взрослую, по-настоящему увлечённую своим делом художницу. Мне нравятся твои рисунки, там есть твоя душа. И очень много счастья.

– Это ты сделала меня такой! – Я изо всех сил старалась оттянуть неизбежную минуту расставания.

– Нет, – твердо сказала лошадь, – каждый сам создаёт своё счастье. Все остальные твои поступки – это порывы чистой и доброй души, и я знаю, что ты принесёшь людям много радости своими рисунками. А мне пора уходить, освободить место для новой мечты.

– Нет! Нет! Я не отпущу тебя! – В отчаянии я обхватила её шею руками. – Я не смогу без тебя!

– Ты уже смогла. Я – всего лишь фантазия, которая помогла тебе найти путь к себе. Поверь, я всегда буду знать, как ты живёшь: ведь мне видно тебя сверху. И если хочешь, иногда я могу приходить к тебе в снах, чтобы ты не слишком скучала.

– Да, я очень этого хочу, но… – Я судорожно сжимала в руках её гриву и боялась отпустить, как будто это могло остановить уходящую Мечту.

– Кроме того, вот-вот начнутся занятия в школе. И у тебя не останется времени на наши приключения. Но ты ещё не раз встретишь меня, – сказала Мечта. – И спасибо тебе за это чудесное лето! – Она улыбнулась, ещё раз бережно прижалась ко мне головой, обняв, замерла на мгновение и… исчезла.

Я стояла в комнате совершенно одна. В распахнутом окне были видны звёзды, и где-то среди них была та, на которой жила моя сбывшаяся Мечта.

Схватив карандаш, я начала спешно набрасывать в альбоме черты моей лошади – чтобы оставить в памяти каждый штрих и изгиб. По моим щекам текли слёзы, а карандаш, чуть поскрипывая, послушно скользил по бумаге. Я рисовала добрую белую лошадь, которая летит к своей звезде, чтобы вскоре вновь стать чьей-то сбывшейся Мечтой.

Лето, так спешившее к финишу, закончилось. В начале учебного года я поступила в художественную студию в соседнем городке, и у меня появились хорошие друзья в школе.

Мама и бабушка считали, что я очень повзрослела. И хотя я по-прежнему была Гашей, которая терпеть не может овсяную кашу и хохочет по любому поводу, я понимала, что потеря Мечты изменила меня. Благодаря ей впервые в жизни у меня появились не мечты, а цели.

Я приняла решение стать настоящим художником.

Моя чудесная лошадь часто снилась мне, и мы снова скакали по ромашковому полю, или выступали в цирке, или просто летали над рекой.

Каждый из этих снов становился темой нового рисунка, удивляя и радуя учителей, маму и бабушку.

Однако грусть иногда заглядывала в гости.

Она приходила в сером, пропахшем нафталином и слезами плаще, унылая и неприятная, садилась на подоконник, свесив худые ноги наружу, и в комнате сразу становилось промозгло. Грусть была плохим собеседником, но она была той единственной, с кем я могла поговорить об ушедшей Мечте.