Валерий Квилория - 22 шага против времени

Услышав это, Шурке вдруг пришла на ум шальная идея.

– А как же, – соврал он. – Граф даже меня одному фокусу научил. Хотите, покажу?

– Непременно, – обрадовалась Фёкла Фенециановна.

– Тогда зажмурьтесь.

Переверзева с готовностью выполнила его просьбу и теперь стояла с закрытыми глазами, вытянувшись в струнку, словно солдат на плацу. Шурка тут же сделал расчёт, после чего осторожно ткнул её пальцем в выпуклое брюшко. В следующий миг помещица превратилась в соляную статую.

Убедившись, что поблизости никого нет, Шурка перемахнул через забор и бросился через луг к реке.

Завидев его, девушка смешалась и, опустив долу своё вмиг порозовевшее личико, не смела поднять глаз на приятного сердцу барчука.

– Давай, помогу, – предложил барчук, закатывая рукава.

– Неужто, барин, сами понесёте? – подивилась Варя.

– Запросто, – подхватил вёдра Шурка.

Но пройдя с полсотни метров, вынужден был поставить тяжеленные вёдра на тропинку.

– С энтим-то сподручнее будет, – увидев, что он разминает затёкшие пальцы, протянула коромысло Варя.

Но Шурка коромысла не принял. А взял да и опрокинул вёдра одно за другим.

– Ты что же это деешь?! – рассердилась девушка и тотчас осеклась на полуслове.

Вода не разлилась, а собралась воедино, образовав большой переливающийся и искрящийся под солнцем шар.

– Теперь полегче будет, – заключил Шурка, цепляя на коромысло пустые вёдра.

Он чуточку подтолкнул водяной чудо-шар, и тот, будто только этого и ждал, послушно покатился по тропинке в сторону деревушки. Шурка с Варей пошли следом.

– Как же это? – шёпотом спросила девушка, указывая глазами на переливающуюся под солнцем воду.

– Гравитационная [57]сферическая оболочка, – пояснил Шурка.

Варя не поняла и только испуганно посмотрела на загадочного князя.

– В общем, волшебство, – отмахнулся Захарьев, понимая, что с научной точки зрения крепостной девушке из 18 века так просто подобное явление не объяснить.

– Зачем ты такие тяжести носишь? – поинтересовался он, чувствуя, что затекшие пальцы стало покалывать, будто на них стая ёжиков кувыркалась. – У вас в семье вон сколько мужиков. Неужели не могут два ведра воды принести?

– Отчего же, могут, – кивнула охотно Варя. – Да все в работе. Старшие братья в поле, младшие им допомогают. А батя лозу заготовляет. Он у нас известный мастер – изгороди, лукошки, стулья да сундуки плетёт.

Отец Вари оказался среднего роста, жилистым и скорым в движениях мужичком. Главной достопримечательностью его худощавого лица были длиннющие усы, концы которых смотрели кверху. Завидев вкатившийся на подворье водяной шар, он удивился, но ничуть не испугался.

– Волшебство али наука какая? – только и поинтересовался.

– Наука, – признался Шурка и протянул руку, – Шурка. – Но, вспомнив за кого они себя с Лерой выдают, поправился, – точнее, князь Захарьевский, но вы меня можете Шуркой звать.

– Александр, значит? – уточнил Никифор Ворсанафьевич.

– Ага.

– А мы есть Лозовичи, – обвёл он рукой подворье. – Домашние величают меня Никифором Ворсанафьевичем. Деревенские, кто постарше, – Никифором, а пан – и вовсе Никишкой.

– Никифор Ворс, Ворса, Ворфала…, – начал было Шурка и запутался.

– Ворсанафьевич, – подсказал Лозович.

Шурка почесал в затылке, соображая, что столь мудреное отчество ему в жизни не одолеть.

– Дядя Никифор, – недолго думая, нашёлся он, – куда воду девать?

– Эвон, – указал Лозович на скотный двор, – по корытам разлей.

На крытом скотном дворе, который крестьяне именуют денником, топтались четыре коровы и дюжина коз. Животные только-только вернулись с пастбища и теперь помыкивали да блеяли в ожидании питья. Шурка толкнул шар и вместе с ним скрылся на скотном дворе. Вскоре оттуда донеслось дружное чмоканье, как будто с полсотни телят одновременно сосало вымя. Удивлённые, отец и дочь переглянулись и поспешили на скотный двор – ещё, чего доброго, обидит барчук кормилиц. Но то, что они там увидели, повергло их в умиление. Князь Александр разделил большой шар на множество малых, и теперь перед каждой коровой и каждой козой была своя небольшая шарообразная порция. Судя по всему, животные к такому новшеству отнеслись с большим одобрением. Припав губами к шарикам, они охотно пили воду и причмокивали с явным удовольствием.

Подивившись волшебному умению своего знакомого, Варя вновь взялась за коромысло.