Марианна Бирюкова - Эмили

Возле самого берега она остановилась перевести дыхание. Ее взгляд упал на обожженные розы. Феи сгрудились на мокрых камнях и молча выжидающе смотрели на нее.

После того, как дракон чуть не сжег ее заживо, она решила не обращать внимания на их злые рожицы.

– Чего уставились? – спросила она, пытаясь выбраться на берег.

Феи молчали. Эмили нашла глазами Аниэлку. Та молча смотрела куда-то мимо Эмили. Куда-то в воду.

– Я уже ухожу – Эмили старалась придать своему голосу твердости, но после всего того, что ей пришлось пережить сегодня, это не очень-то удавалось. – нужен мне ваш пруд сто......ай!!!

Эмили взвизгнула и стала цепляться за мокрые камни, как дикий котенок, выброшенный в воду. Что-то скользкое, мягкое и ледяное ухватило ее за лодыжку и начало тянуть вниз с такой силой, что она начала соскальзывать.

Ухватившись за какую-то ветку, Эмили с силой подтянулась и вскарабкалась на валун. Обернувшись, она увидела, как белая, с голубоватым оттенком, тонкая рука сползает по лодыжке к ее пятке, стискивает ее, царапая кожу и, наконец, ослабив хватку, исчезает в мутной воде.

Она никогда не слышала о том, что в пруду есть и другие инженики помимо крошечных безобидных рыбок, но задумываться об этом сейчас было некогда.

Остаток пути до младшей группы она бежала, не оглядываясь.

Дверь в домик была распахнута настежь, и Эмили, забыв о страхе, влетела в нее. Малышей было четверо, и все они сидели за маленьким столиком у самой двери. Совершенно беспомощные и беззащитные.

Слезы на их щеках еще не высохли, а плакать сил больше не было.

Эмили подбежала к ним.

– Что случилось? Все целы?

Один из малышей, напуганный и раскрасневшийся, прошептал:

– Няни. Они стали злые. Пугали нас.

– Знаю, малыш, знаю. Зачем же вы открыли им дверь? Помните, нам сказали держать двери на замке?

– Но ведь это няни! Они постучались, и мы открыли, – малыш заплакал. И Эмили поняла, что, если бы его тело не было таким заторможенным, он давно бы уже бился в истерике. – А теперь они ушли за какими-то ножницами, чтобы вернуться и что-то срезать или зарезать? Это правда, Эмили, они нас убьют, зарежут?

– Конечно, нет! Никто никого не убьет! – Эмили взяла малыша на руки и обняла. – послушайте, мне нужно срочно уйти. Я закрою дверь, а вы никому и ни за что не открывайте ее. Сидите тихонечко.

– Эмили, останься с нами! – закричала девочка, самая младшая из обитателей Поляны.

– Няни сломают дверь!

– Не бойся, Джен, им ни за что не открыть эту дверь самим. Я заколдую ее, и ни один злодей не проберется к вам, хорошо?

Эмили погладила малышку по кудрявым спутанным волосам, но девочка была безутешна и слабо цеплялась ручонками за платье Эмили.

– Эмили, почему мы не можем нормально ходить? Это тоже колдовство?

– Да, – задумчиво сказала Эмили – пожалуй, можно назвать это колдовством. Но я знаю где лежит волшебное зелье, которое расколдует вас, и вы снова сможете бегать и прыгать. А злые няни снова станут добрыми и никого больше не смогут напугать.

– Зелье? А где оно?

– Оно в городе, Джен, в библиотеке. И мне нужно попасть туда как можно скорее. Отпустите меня?

Дженифер медленно кивнула, не в силах вытереть слезы непослушной рукой.

– Только, пожалуйста, вернись поскорее.

– Буду бежать со всех ног, малышка.

Эмили снова вызвала экран и запрограммировала двери. Мелькнула мысль о том, что здесь, в родном детском центре она все еще может контролировать многие вещи. А вот в городе, и в самой библиотеке, справится ли она?

Эмили вспомнила величественное здание библиотеки, охраняемое огромными стальными рыцарями, приветствующими посетителей поклонами. Это были очень качественно выполненные программы, и Эмили c детства любила разглядывать их великолепные доспехи и сверкающие алебарды. Программы…алебарды. Эмили вздрогнула.

– Не буду думать о них сейчас. Может быть, в городе не все так плохо.

Эмили усадила малышей на мягкие кроватки и поспешно вышла из домика.

На этот раз ей удалось довольно быстро дойти до ворот и выйти за пределы детского центра.

Пробежав по аллее, она свернула на узкую улицу, ведущую к главной городской улице.

Дорога была пуста. Окна маленьких частных домов глядели на нее пустыми глазницами. Казалось, ничего не изменилось в них, и все же без людей город выглядел театральной декорацией. Никаких спешащих по делам горожан, как впрочем и никаких существ, от которых могла бы сейчас исходить опасность.