Юрий Вийра: Мой папа – Мюнхгаузен (сборник)

– Откуда это у тебя?

– От прапрадедушки. Он служил дружинником у одного древнерусского князя. Ещё повязка должна быть…

Папа разыскал на дне сундука пыльную красную повязку с надписью «Дружинник», встряхнул её и повязал на левую руку. Опоясался мечом, накинул на плечи красный клетчатый плед, сцепив его под горлом маминой брошкой, и стал похож на настоящего дружинника из учебника истории.

В троллейбусе, кроме нас с водителем, никого не было. Я устроилась на переднем сиденье рядом с кабиной водителя. Это моё любимое место.

Вдруг троллейбус повернул совсем в другую сторону.

Папа заволновался:

– Куда мы едем?

Водитель объявил в микрофон:

– Троллейбус следует по шестнадцатому маршруту.

Папа рассердился:

– Почему по шестнадцатому?! Написано же: двадцать шестой!

Водитель показал картонку с цифрой шестнадцать:

– Извиняюсь, я только спереди табличку поменял.

Папа был из-за мамы не в духе и как зарычит:

– Сами виноваты! Едем по старому маршруту! Нам в поликлинику надо, прививку дочке сделать!

Водитель поглядел на папино вооружение и согласился.

Едем, всех обгоняем.

По дороге они с водителем разговорились: папа ему про своего предка-дружинника рассказал, на долгую мамину командировку пожаловался.

Водитель вздохнул и поехал ещё быстрее.

Приехали, а там очередь: мамы с детьми, бабушки с внучками.

Папа щитом прикрылся, меня за руку держит – и в атаку!

Взрослые зашумели:

– Почему без очереди?!

Папа из-за щита выглянул и объяснил:

– Жена на неделю в командировку уехала. Понятно?!

Сделали прививку. Выходим из поликлиники. Троллейбус нас дожидается.

– Поехали ко мне в деревню, – водитель говорит, – на реку Дон. Я сто лет на родине не был.

Папа удивился:

– А разве на троллейбусе можно? Он же по проводам ездит.

Водитель усмехнулся:

– Всё можно. Если умеючи.

Поехали на Дон.

Приехали. Вот где красота!

Вдруг видим – стоит в поле наша дружина, стяги развеваются, кольчуги начищенные сверкают. Впереди князь на белом коне. А на горизонте – тьма-тьмущая войска неприятельского.

Папа сразу догадался: орда идёт.

Князь подтвердил:

– Да, она самая. Хан Мамай и хан Папай. А вы откуда?

– Из Москвы. Жена на неделю в командировку уехала.

– Ясно. Тогда – вперёд! – Князь сжал зубы и поскакал рядом с троллейбусом.

Водитель припал к рулю, папа из передней двери высунулся, мечом размахивает. Внезапно троллейбус наехал на камень, я подскочила… и проснулась.

– Пять минут прошло. Вставай немедленно!

В поликлинику мы съездили без всяких приключений. И очереди не было. А мама вернулась из командировки на два дня раньше. Вот папа обрадовался! И мама нас похвалила, что мы прививку сделали.

– Папа, разбуди меня завтра без пяти восемь, хорошо?

– Ладно. А почему так рано?

– Почему-почему?! Я сегодня опять опоздала.

– И тебе влетело?

– Нет. Первым уроком был русский, а Ольга Анатольевна за опоздание не ругает; говорит, что она сама опаздывала.

– Ольга Анатольевна?! Удивительно – мою учительницу по русскому тоже звали Ольгой Анатольевной, и она тоже не ругалась.

– А ты опаздывал?

– Конечно. Как сейчас помню, войдёшь в класс после звонка, извинишься, а Ольга Анатольевна скажет: «Постарайся завтра прийти вовремя – у нас будет диктант». Потом оглядит класс и руки потрёт от удовольствия: «О, Петрова нет! Подождём ещё минутку – интересно, какую историю он сегодня придумает?!» Вскоре из коридора послышится знакомый топот, и в класс ворвётся Пашка Петров: волосы взъерошены, щёки пылают, глаза горят: «Ой, вы знаете, почему я опоздал?!» Ольга Анатольевна его остановит: «Не торопись. Пройди к доске и подробно расскажи, что с тобой приключилось». И Пашка рассказывал. При этом он размахивал руками, крался вдоль доски, прыгал с воображаемой скалы или стоял, уронив голову на грудь и заложив руки за спину, изображая, как он мужественно вёл себя на допросе у пиратов, или резко нагибался, когда вражеские пули – «Пиу, пиу!» – или бесшумные индейские стрелы проносились у него над головой. Мы тоже втягивали головы в плечи и вместе с учительницей переживали: успеет Пашка вернуться в Москву к первому уроку или погибнет в джунглях Амазонки от индейских стрел, пропитанных ядом кураре.