Диана Джонс - Темный Властелин Деркхольма

— Но ведь Оракулы находятся в Далекой пустыне, — заметил он. — Как же мы туда доберемся?

— При помощи подготовленного заранее заклинания перемещения, — ответила Кверида. — Вы, четверо, идите сюда.

Она перешла в пустующую часть зала. Одна из каменных плит пола была исчерчена по краю какими-то знаками.

— Прочие могут пока заняться чтением писем, — сказала Кверида, потом обратилась к молодому вору: — Мне понадобится ваше имя.

— Э-э... Регин, — сказал он.

— Становитесь сюда, — сказала она, вталкивая вора на один из углов плиты.

Потом она распихала короля Лютера, Барнабаса и верховного жреца Амру по остальным углам и, ввинтившись между королем и жрецом, сама встала посередине. Живот Амру скрыл госпожу ректора от взглядов сидящих за столом. А потом все пятеро тихо и внезапно исчезли; каменная плита опустела.

Что же касается спутников Квериды, то им показалось, будто они шагнули в печь. «И притом — печь раскаленную», — подумал король Лютер, заслоняясь от слепящего солнца рукавом из плотной шерсти. Из-под седых кудрей Барнабаса немедленно заструился пот. Амру задохнулся, пошатнулся, а потом одновременно попытался вытряхнуть песок из своих вышитых туфель без задников и ослабить завязки одеяния. Вид у него был самый несчастный.

Только Кверида выглядела совершенно довольной жизнью. Она вздохнула и потянулась, подставив лицо солнцу; на губах ее заиграла блаженная улыбка. Молодой вор заметил, что Кверида смотрит прямо на солнце, не щурясь. «Эти мне маги!» — подумал он. Вор чувствовал себя столь же неуютно, как и прочие, но он был приучен сохранять хладнокровие и ясность мысли в любой обстановке. Он огляделся по сторонам и увидел, что до Оракулов — рукой подать. Это были два небольших здания с куполообразными крышами; левое было черно, словно дыра в мироздании, а правое сияло столь ослепительной белизной, что у вора началась резь в глазах и он поспешил отвести взгляд.

Пока остальные трое приходили в себя, Кверида ухватила Регина за руку и потащила к белому зданию.

— Почему вы так странно посмотрели на меня, когда я сказала, что ваша гильдия должна хорошо зарабатывать на туристах? — прошипела она. — Означает ли это, что вы тоже хотите прекращения туров?

«Вот попробуй что-нибудь скрой от нее!» — сокрушенно подумал вор.

— Не совсем, госпожа ректор. Но если вы задумаетесь, то поймете, что после сорока лет такой жизни нам стало практически нечего красть. Мы даже обсуждали, не начать ли воровать друг у друга, — но даже если это разрешат, нам все равно будет не на что потратить добычу. Меня, собственно, и прислали узнать, позволительно ли красть у Странников?

— Так вы что, не воруете у туристов? — спросила Кверида.

Вор покачал головой, и змеиная мордочка Квериды вновь расплылась в блаженной улыбке.

— Видите ли, я полагаю, что это одна из тех вещей, которые мистер Чесни просто позабыл включить в свои правила, — сказала ректор. — Конечно же, начинайте красть у туристов!

Она обернулась и посмотрела на Амру, который вытирал лицо рукавом своего пышно расшитого одеяния.

— Эй, пошевеливайтесь! Нечего там торчать! Пойдемте, пока вы не изжарились! Мы начнем с Белого оракула.

Кверида зашагала к белому зданию, и Регин двинулся следом. Он чувствовал, как за ушами у него текут струйки пота, но по-прежнему двигался легко и упруго. За ними мрачно топали король Лютер и Барнабас. Последним ковылял Амру. Тучному жрецу оказалось не так уж просто протиснуться в узкий дверной проем.

Внутри было темно и восхитительно прохладно. Пришельцы встали бок о бок, всматриваясь в непроглядную тьму: казалось, что она занимает куда больше места, чем могло бы вместить в себя столь небольшое здание.

— Ну и что нам делать? — спросил король Лютер.

— Ждать, — ответила Кверида. — И смотреть.

И они принялись ждать. Через некоторое время перед глазами у них замаячили точки, пятнышки и извивающиеся узоры, как всегда бывает, если пристально вглядываться в темноту. «Солнечные блики», — подумал король Лютер. «Обман зрения», — подумал Регин. Пустяки, не заслуживающие внимания.

Внезапно эти так называемые блики собрались вместе — слишком целенаправленно, чтобы это можно было счесть случайностью. Секунду спустя они слились в нечто вроде человеческой фигуры — правда, фигура эта была слишком высока для человека, — составленной из тускло-красных и приглушенно-синих тонов, перемежаемых небольшими зелеными искрами, и все это крутилось, словно в водовороте. Негромкий гулкий голос произнес: «Задавайте ваш вопрос, смертные», — и по храму раскатилось эхо.