Диана Джонс - Вихри волшебства

Тонино откинул голову и запел — к удивлению Мура, очень мило и мелодично и, кажется, по-латыни, а руки Габриэля шевелились на покрывале — еле заметно. Когда песня окончилась, подушки вокруг Габриэля вспухли пышной грудой, которая подпихнула старика в спину и усадила его. А потом подушки подтолкнули его еще чуть-чуть и слегка опали, а Габриэль уселся сам по себе, совершенно устойчиво.

— Молодец! — похвалил Габриэль. Он был в очевидном восторге. По резким скулам разлился блеклый румянец, а глаза со дна впадин сверкнули. — У вас, молодой человек, весьма сильные и необычные способности. — Он нетерпеливо повернулся к Эрику: — Теперь я хочу поговорить с вами, Эрик. Это очень важно, В сохранности ли ваши оставшиеся жизни? У меня есть причины полагать, что кое-кто жаждет их заполучить. И мои тоже.

Мур вспомнил о некоей картонной книжечке со спичками, половина из которых была уже сожжена.

— Ну, в общем, Крестоманси запер их в сейфе в Замке и наложил всякие заклинания... Им там хорошо.

Глаза Габриэля блеснули, всматриваясь в даль, — он тоже поглядел на жизни Мура.

— Это правда, — кивнул он. — Они в надежном месте. Но должен сказать, что пока вторая жизнь Кристофера хранилась в этом сейфе, я не переставал тревожиться. Видите ли, я поместил его последнюю жизнь в золотое колечко и запер туда, — было время, когда Кристофер терял едва ли не по жизни в неделю, и вы лее понимаете, в таких случаях приходится что-то предпринимать, — но для меня стало большим облегчением, когда он женился и можно было вручить его жизнь Милли в виде обручального кольца. И я бы предпочел и даже настаивал, чтобы ваши жизни оберегали столь же ревностно. Ведь спички так недолговечны.

Мур это понимал. Но в то же время ему казалось, что лучшего стража, чем Крестоманси, на свете просто нет.

— А кто их ищет, как вы думаете? — спросил он.

— Это очень странно, — ответил Габриэль, по-прежнему глядя вдаль. — Единственный человек, соответствовавший формам магии, которые я ощущаю, умер более двухсот лет назад. Чародей, известный под именем Норман Таррантул. Он был из последних по-настоящему злых волшебников.

Мур уставился на Габриэля, который все глядел вдаль, словно костлявый старый пророк. Тонино по ту сторону кровати тоже не сводил глаз с Габриэля и, судя по его виду, боялся не меньше, чем Мур.

— А почему, — хрипло спросил Мур, — вы считаете, что это кто-то из прошлого?

— Поскольку... — начал Габриэль.

Тогда-то и случилось то, чего Мур так боялся.

Лицо Габриэля де Витта внезапно утратило всякое выражение. Подушки у него за спиной медленно осели, и старик теперь снова лежал. И тут стало видно, как призрачный Габриэль де Витт как будто бы вылезает из самого себя. Высокий старик в длинной белой сорочке выбрался из старика, лежавшего на кровати, и некоторое время постоял, переводя печальный взор с Мура на Тонино, а потом ушел куда-то далеко, причем эта даль странным образом не относилась к белой комнате.

Оба мальчика повернули головы, чтобы посмотреть ему вслед. Мур обнаружил, что сквозь очертания уходящего старика видны и Тонино, и ландыши на ночном столике, а потом и угол белого шкафа. Уходя, старик становился все меньше и меньше, а потом растворился в белой дали.

Мур сам ужасно удивился, что сдержался и не завизжал, — хотя он и вправду чуть не завизжал, когда снова посмотрел на того Габриэля де Витта, который лежал в постели, и обнаружил, что лицо у него посинело и еще сильнее осунулось, а рот открывается все больше и больше. Мур онемел и не мог шелохнуться, пока Тонино не прошептал:

— Я видел тебя сквозь него!

Мур нервно сглотнул.

— И я. Я тоже тебя видел. Это почему?

— Это была его последняя жизнь? — спросил Тонино. — Он теперь насовсем умер?

— Не знаю, — ответил Мур. — Наверное, надо кого-нибудь позвать.

Однако, судя по всему, этот «кто-то» и так все узнал. По ковру за дверью протопали чьи-то шаги, и в спальню ворвалась мисс Розали, а за ней мистер Робертс. Оба они подбежали к постели и встревожено уставились на Габриэля де Витта, словно ожидая, что он вот-вот оживет. Мур снова бросил взгляд на синевато-восковое лицо и открытый рот и подумал, что это уж точно и несомненно мертвец — никого мертвее Муру видеть не доводилось. Ему, конечно, показали родителей перед похоронами, но они казались просто спящими, совсем не такими, как сейчас Габриэль.

— Не волнуйтесь, мальчики, — затараторила мисс Розали. — Просто его покинула еще одна жизнь. У него в запасе еще две.