Катя Гуляева - Бумажное сердце

– Расскажите мне, что случилось, – предложил Лаврик. – И вам станет легче.

Ирбис недоверчиво глянул на мальчика.

– Попробуйте, – подбодрил Лаврик. – Хуже от этого точно не будет.

Ирбис шумно выдохнул и, положив голову на передние лапы, нехотя заговорил. На мальчика он не глядел.

– Эльми появилась в театре мадам Трюффор неожиданно. И пела она совсем как настоящая девочка. У неё был такой чистый голосок.

Лаврик посмотрел на Эльми и тут же отвёл взгляд, испугавшись, что Ирбис заметит.

– И было ещё кое–что, – продолжал тем временем зверь. – Эльми умела плакать. Она плакала, когда пела.

Лаврик удивился. Рита пела на каждом школьном празднике, но он никогда не видел, чтобы она пролила хоть слезинку.

– Отчего же она плакала? – решился спросить он.

Ирбис нахмурился.

– Никто этого не знал, – отрезал он.

Лаврик прикусил язык. «Лучше молчать», – решил он про себя. – «А то он передумает рассказывать». Ему очень хотелось узнать историю Эльми.

– А потом она сбежала, и мадам Трюффор отправила меня вдогонку.

Ирбис поморщился.

– И что случилось? – встревожился Лаврик.

– Я случайно задел её когтями.

Он яростно процарапал деревянную доску пола.

– Дело в том, что меня создавали для защиты. И мадам Трюффор сделала для меня особые когти – она пропитала их сонным отваром. Любое касание погружает в глубокий сон.

– Но вы же сказали, что Эльми – кукла! – перебил его мальчик. – Как сонный отвар мог усыпить её?

Ирбис не ответил. Он слишком глубоко ушёл в воспоминания.

– Когда мои когти коснулись руки Эльми, она пошатнулась и упала на землю. Она была такой беззащитной, что я не решился вернуться обратно, ведь мадам Трюффор могла наказать её за непослушание. Я увёз её подальше от театра.

– А этот домик, откуда он? – спросил Лаврик, оглядывая комнату. – Он так похож на музыкальную шкатулку, только большую.

Ирбис поглядел на него испытующим взглядом. «Он всё ещё мне не доверяет», – мелькнуло в голове у Лаврика.

– Наверное, ты уже понял, что мадам Трюффор умеет делать то, что другим не под силу? – понизив голос, спросил снежный барс.

Лаврик кивнул. При этом у него неприятно заныло в животе.

– Этот дом и правда шкатулка, – продолжал Ирбис. – Когда Эльми сбежала, за ней увязался Булавка. Он даже пытался защитить её, когда я их настиг.

Булавка возмущённо заскулил.

– Да знаю я, – рыкнул Ирбис. – Я уже сто раз извинялся.

Лаврик недоумённо посмотрел на него.

– Я отбросил его, как пушинку, – признался зверь. – Но не будем об этом. Когда я с Эльми на спине забрёл в глубокую чащу, то понял, что нам нужно где–то укрыться. И тут я вспомнил о шкатулке. Мадам Трюффор сделала её для забавы.

– Так что это за шкатулка? – спросил Лаврик, уже чуть ли не лопаясь от любопытства.

– Она может увеличиваться и уменьшаться во сколько угодно раз. Я объяснил Булавке, где лежит шкатулка, и он выкрал её из мастерской мадам Трюффор. С тех пор мы и живём здесь втроём.

– А Эльми очнулась?

Ирбис вздохнул.

– Да, но теперь она спит наяву. Она ничего не замечает. Иногда берёт фонарь и бродит по лесу. Всё время складывает фигурки, но у неё получаются только бесформенные комки бумаги.

Сердце Лаврика отчаянно сжалось.

– А разве нельзя разбудить её? Наверняка у мадам Трюффор есть средство!

Ирбис насмешливо глянул на мальчика.

– Если бы всё было так просто! Чтобы это выяснить, нужно пойти к самой мадам Трюффор.

– Так идите.

Снежный барс гневно сверкнул глазами.

– Глупый мальчишка! Что ты в этом понимаешь! – оскалился он.

Лаврик даже обиделся.

– Ну и ладно… Я просто хотел помочь.

– Не нужна мне твоя помощь, – прорычал Ирбис, отворачиваясь к стене.

Лаврик решил, что разумнее будет промолчать. Действительно, чего он суётся со своими советами. Тоже мне, эксперт. Он снова завернулся в плед и лёг.

– Тоска… – услышал он тихое рычание. – Грызёт тихонько моё сердце. Не выдержу я так долго. Часы придут в негодность. Боюсь, что тогда Эльми останется совсем одна.

Мальчик резко сел, отбросив плед.

– Тогда идите за противоядием, – решительно произнёс он.

Ирбис покачал головой.

– Ты не знаешь мадам Трюффор. Она не простит предательства.

– Вы что, трусите?

– Я просто знаю, что это бесполезно. Будет только хуже.

– Но посмотрите на неё! – Лаврик кивнул на Эльми. Её фигурка в кресле казалась такой хрупкой. – Разве вы можете оставить всё, как есть?!

Глаза Ирбиса вдруг вспыхнули и снова погасли.