Наталья Дикина - Маша и Хранители Севера

– Кар-р-р! – ответила ей ворона. Маша поняла, что всё хорошо.

Тропинка закончилась на маленькой полянке на берегу озера. Шёл последний месяц лета, но полянка ещё пестрила букетиками. Бесконечные бабочки перелетали с цветка на цветок, показывая всему миру свои красивые крылышки. Жужжали мухи, также хвастаясь своими зелёными брюшками. Таких великолепных крыльев, как у бабочек, у них не было, а показать что-то хотелось, вот они и вились роем над цветами. Толстые неповоротливые шмели в своих полосатых шубах копошились в душистых лепестках. Маша села на старую корягу у самой воды. Озеро, как всегда, выглядело неподвижным и спокойным. Она примостилась удобнее и подняла голову вверх, где на фоне голубого неба сплетали свои корявые ветки огромные северные сосны. Они помахивали сучковатыми лапами на ветру, будто танцуя. Маша помахала им в ответ:

– И вам привет, древние красавицы! – громко крикнула она, чтобы докричаться до самых макушек, – Скучали по мне?

Сосны шумели, разгоняя облака. Маше захотелось улететь в небо. Она взмахнула руками, от чего все бабочки поднялись со своих цветков и облепили Машу. Бабочки всегда любили девочку: когда она находилась в огороде, садились ей на голову, как бантики; сползали на нос и щекотали своими лапками, совсем не боясь человека. Это постоянно вводило в недоумение всех, кто был рядом. Валерка махал руками, пытаясь всё испортить, тётка ругалась, что зараза всякая прилипает. А бабочки всё равно сидели на голове у Маши. Им было абсолютно безразлично, кто там машется и топает ногами.

Вот и сейчас бабочки покрыли разноцветными бантиками голову, косички и платье Маши. Насекомые ползали по плечам, от чего девочка радостно смеялась и подставляла им ладони. Она взяла сухой сосновый прутик и стала чиркать им на прибрежном песке. Почему-то Маша стала рисовать тот самый город, который видела сегодня. Линии выстраивались сами собой. И город приобрел свои необычные очертания.

Вдруг за этой игрой она случайно бросила взгляд на соседний пенёк и застыла в изумлении. Там сидел маленький старичок. Маша отвлеклась от рисунка и уставилась на деда, не издавая ни звука. Старик выглядел как-то странно, весь белый. Одежда на нём белая, непривычная: длинная рубаха с тонким плетеным пояском и вышивкой по вороту, короткие холщовые штаны. Сейчас так никто не одевается. Длинные белые волосы сливались в единое целое с такой же длинной белой бородой. На голове плетеный берестяной обруч, слегка обмотанный какой-то сухой травой. А глаза! Удивительные глаза! Они выглядели белыми с маленькими черными зрачками, но злыми почему-то не казались. Маша вспомнила глаза тётки, которая также была с маленькими, но совершенно пустыми зрачками и ехидным вечно обвиняющим прищуром. А эти глаза выглядели потрясающе глубокими, а прищур был добрым. У девочки появилось ощущение, что она где-то его видела, но вспомнить не могла.

Маша так и сидела, открыв рот. Старик поднял руку и все бабочки, которые сидели на девочке, перелетели ему на бороду. Он стал похож на расцветший весною трухлявый пенёк. Маша заливисто засмеялась.

– Здравствуйте, Вы кто? – она продолжала смеяться, – Вы не из нашей деревни, я там всех знаю…

– Здравствуй, Маша, – ответил ей старичок, – Ты меня не знаешь. Я не из вашей деревни и даже не из соседней. А тебя я знаю очень давно, почитай, как родилась двенадцать лет назад.

Маша оторопела. Перед ней сидел старый человек маленького роста, которого она видела первый раз, но он ее знал с самых пелёнок. Загадка какая-то.

– Меня зовут Никодим, – представился старик, – Я живу здесь почитай не одну сотню лет.

– А так разве бывает? – изумилась Маша.

– Бывает, ты скоро все узнаешь. А теперь хочу тебя спросить, – он поднял руку и бабочки снова перелетели на Машу, – У тебя нет случайно с собой куска хлеба?

– Так Вы голодный? Я сейчас быстро сбегаю. Я помогаю тёте Клавдии на пекарне, мою иногда кастрюли, а она меня за это угощает бесплатно свежими булочками. Я сейчас, подождите только!

Маша подпрыгнула на месте, как Никодим усадил её обратно.

– Спасибо, не сейчас! Я не голоден, просто очень давно не ел вашего деревенского хлеба, он такой душистый! Так, к слову пришлось. А у меня к тебе дело, – продолжил он, – Не хочешь ли прогуляться со мной, я должен тебе кое о чем рассказать, пришло время.

– Какое время? – продолжала удивляться Маша.

– Время, когда ты должна кое-кому помочь.

– Кому? – спросила любопытная девочка.