Алина Исмагилова - Стоит выйти за порог

Выключив настольную лампу, он взял со стола плеер, натянул наушники и сел у окна. Если взглянуть на все это с другой стороны, например, с улицы, то можно увидеть следующую картину: уютный деревянный дом с просторной террасой утопает в закатных лучах уходящего солнца, бабушка в окне столовой, хлопочет. Теплый летний вечер, пропитанный ароматом свежей клубники, завораживает. Одинокий мальчик в наушниках мирно сидит у окна на втором этаже дома и задумчиво смотрит вдаль. Лето, чудесное лето.

Письмо № 3 из ниоткуда

Август. Жаркий летний день. Но не такой, как в июле. Август невероятным образом отличается от своих коллег по сезону. Он модник и бунтарь среди консерваторов тривиального летнего зноя. Август – это желанный десерт, который ожидаешь с легким волнением и трепетом, а когда его момент настает, оттягиваешь расставание с ним, как только можешь. Он мягкий, как бархат летней ночи, соблазнительный, как спелая вишня, ароматный, как медовые яблоки и не колет невыносимой жарой, а лишь поглаживает теплыми лучами солнца уже давно загорелые лица и плечи. Август – это друг, с которым не хочется расставаться. Это – дом, который не хочется покидать. Это – сон, от которого ты не хочешь пробуждаться. Август – это сокровище лета.

Примерно такие мысли роились в голове Левы, когда он пересекал просторный двор загородной резиденции своей любимой и единственной бабушки. Леве нравилось так думать и представлять этот двор и ее дом именно в таком масштабе. Его школьные друзья предпочитали оставаться в городе на летних каникулах, но Лева всегда рвался к бабушке. Он был немного смущен своим желанием и одновременно в недоумении от предпочтения своих одноклассников. Деревня – это как кино в стиле вестерн: повсюду деревянные постройки, пыльные улицы, по которым слоняется самая разнообразная живность. Кое-где даже проносится перекати поле. Здесь есть веселые соседи, тихие соседи, соседи шумные и даже подозрительные. Все они порой вступают в такую словесную перепалку, что бабушка закрывает Леве уши. Что уж говорить, пара тройка вечно перебравших, но безумно добрых седых ковбоев здесь точно найдется. Удовлетворенный аргументами в пользу деревенского отдыха, Лева двинулся в сторону реки, бессовестнейшим образом подпинывая камни своими пыльными новыми кроссовками.

Он не сразу обратил внимание на почтовый ящик, но боковым зрением заметил, что из него что-то торчало. Не в силах перебороть любопытство, мальчик подошел к ящику и к своему глубочайшему восторгу обнаружил там конверт с письмом. К его удивлению, никакого адреса на нем прописано не было, зато стоял замысловатый штамп, изображавший то ли квадрат, то ли куб, из-за бледности и смазанности рисунка было сложно понять. Лева раскрыл конверт и развернул письмо, которого и вовсе не оказалось. В конверте лежал пустой лист.

– Что за шутки такие?! – возмутился Лева, – Кому-то, видимо, нечем заняться.

Он порылся в конверте, но больше ничего не нашел. Потом снова развернул листок, направил его на солнце и, приглядевшись в него получше, обнаружил очертания букв, которые складывались в слова.

– Это же флуоресцентные фломастеры! – воскликнул Лева и сломя голову побежал в сторону дома.

Сбивая на ходу все, что криво стояло, Лева забежал в комнату, плотно закрыл шторы. Он развернул письмо и посветил на него фонариком – на бумаге появились слова.

– Эврика! – крикнул Лева и прочитал:

«Украло осеннее небо солнце,

Не света луч, а море туч.

Забыло Фудзи тень…»

Письмо было кратким, емким и совершенно непонятным.

– Хм… – задумался Лева и через секунду произнес, – Ерунда!

Оставив письмо лежать на столе, мальчик спустился в столовую, залпом выпил стакан компота, вышел во двор. Потом вернулся, выпил еще один стакан компота и пошел к реке.

«Может быть, это Артема», – подумал Лева о своем друге. «Он вполне мог написать что-то подобное. Эти его увлечения мангой и другой японской чепухой ни к чему хорошему не приведут. Почему я решил, что это что-то японское?»

Лева лежал на траве у реки и размышлял. Трехстишье было очень знакомым, а то, что оно японское Лева был уверен. Но почему, он не знал, поэтому решил уточнить у эксперта, то есть, у папы.

Купание пришлось отложить, к тому же выпитый компот слегка охладили его пыл, а таинственное письмо не давало покоя. Лева быстро оделся и быстрым шагом вернулся в резиденцию бабушки и тут же позвонил папе.

– Лева, привет! Как беззаботное детство? – бодрым голосом проговорил папа.