Александр Потапов - Смотритель дневного маяка

Он сунул под мышку свой неисправный ноутбук и зашагал к дому.

В доме была библиотека, и Колесников решил начать поиски с неё. Там где есть книги, должно быть всё, что связано с ними. Возможно, и ноутбук.

На полках стояли пыльные книги в старых переплётах, на отдельной полке лежала стопка общих тетрадей.

– Да, прежний смотритель маяка здесь бывал нечасто, – сказал Колесников. Он, как и всякий одиночка, иногда любил поговорить сам с собой. Но совсем немного, чтобы не казаться сумасшедшим. Кому? Да хотя бы самому себе. Александр посмотрел на корешки книг: – Посмотрим, что здесь есть.

На полках стояли книги знакомых авторов: Шекспир, Сервантес, Толстой и даже Библия. А вот и фолианты, которые мужчина видел впервые: «История царства Цвертиш», «Времена и полувремена», «Тайны червоточин», «Тысячелетнее царство», «Возлюбившие жизнь»…

Колесников поводил пальцем по корешкам книг, затем снял с полки одну из незнакомых, полистал её. Потом взял из стопки верхнюю тетрадь, сдул с неё пыль и открыл. Она была исписана мелким почерком от первой до последней страницы. Александр начал читать вслух:

– «Когда я впервые встретил гостей, я ещё не понимал, кто они и почему приходят в наш мир. Но одно их присутствие приносило какое-то спокойствие, словно в детстве, когда, проснувшись утром, бежишь к маминой постели, забираешься к ней под одеяло и прижимаешься к её животу…» – Ну, это мы потом почитаем…

Колесников закрыл тетрадь, положил её обратно и осмотрелся.

– Где же ты? Ты же должна быть здесь, – он начал открывать дверцы и искать на нижних полках.

– Не может быть, чтобы тебя здесь не было…

Посмотрев вверх, мужчина заметил там небольшой чемоданчик. Он знал, что там лежит. Знал.

– Ага, вот ты где!

Колесников придвинул к полке стул-лестницу, встал на него, снял чемоданчик, поставил его на стол и открыл. Внутри лежала старенькая печатная машинка. Если кто-то не знает, что такое печатная машинка, попробую объяснить. Она похожа на ноутбук, но без экрана. Да, просто клавиатура и блок, в который вставляется бумага. Ты печатаешь, и выползает бумага с текстом. Что ты спросил? Нет, не из рулона, как туалетная бумага, а листы, как из принтера, только вставлять их надо уметь… Очень удобная штука, когда нет электричества, а ты – писатель!

– Ну, здравствуй, милая! – сказал Колесников. – Попробуем, посмотрим, на что ты способна.

Он достал из стола лист бумаги и заправил его в машинку. Сел за стол и начал стучать по клавишам. Молоточки пробивали сквозь чёрную ленту буквы на листе бумаги: «Истории смотрителя маяка». Александр продолжил печать.

«Старенькая печатная машинка словно отсылает меня в прошлое», – подумал мужчина, но он даже не подозревал насколько он прав, и как глубоко прошлое проникнет в него в последующие дни. Он стучал и стучал по клавишам, меняя листы и складывая их в стопку. Солнце за окном поднялось и остановилось в зените.

В дверь постучали.

– Войдите, – недовольно сказал Колесников.

В библиотеку вошёл Данил.

– Чего тебе? – спросил отец.

– Я поговорить хотел.

– Говори, только быстро.

– Ты что, не понимаешь!? – обиделся сын. – Когда говорят, что хотят поговорить, то это не должно быть быстро.

– Даня, а теперь ты пойми: я сел писать книгу. И поговорить так, как ты хочешь, сейчас не смогу. Давай вечером, а лучше завтра. И это…, приготовьте себе что-нибудь поесть сами.

Колесников снова уткнулся в работу. Данил постоял немного, но, поняв, что разговор закончен, сказал:

– Я понял. Завтра, послезавтра, в общем никогда. И это как всегда!

Данил вышел, громко хлопнув дверью. Но Александр, кажется, этого даже не заметил. Солнце продолжило путь по небосклону и начало клониться к закату.

В дверь снова постучали. Звук был слабый, и Колесников понял, что это была дочь.

– Да, входи, – позволил он.

В библиотеку зашла Вика с кроликом в руках. Она, казалось, не расставалась с ним никогда. Пока что это была её любимая игрушка, потому что совсем недавно кролика подарила дочке мама на день рождения.

– Папа, мне скучно, – сказала дочь.

– Вика, мне некогда, я работаю. Найди сама, чем себя занять, – попросил её отец. Его совсем не заботило состояние дочери.

– А ещё я хочу тёплого молока, а потом сказку на ночь, – сделала ещё одну попытку привлечь внимание отца Вика.

– Я же сказал, что я работаю, – Колесников был раздражён.

– Ты злой! – сделала вывод шестилетняя девочка и вышла из библиотеки. А отец, как ни в чём ни бывало, продолжил печатать.