Ирина Пивоварова: Рассказы Люси Синицыной (сборник)

Всё обошлось хорошо. Никто нас не видел. Никто не ругал. Я даже почти не поцарапалась. Солнце светило так же ярко. Облака были такие же белые. И было тепло. И было ещё утро. И было воскресенье. Но настроение у меня было испорчено.

– Она пошла смотреть «Доктора Айболита», – сказала я. – А я так давно мечтала о «Докторе Айболите»!

– Люсь, – сказал Коля, – ты ведь не кончила. Спой дальше, а!

– И туфли у неё новые…

Я посмотрела на свои потрескавшиеся сандалии.

– Люсь, ну спой, пожалуйста.

– И ей привезли арбуз. Всё-таки несправедливо. Почему всё ей?

– Ты будешь петь дальше? – сказал Коля.

– И груши, – сказала я. И мне захотелось плакать.

Тут Коля посмотрел на меня как-то странно.

– Ну ладно, я пойду, – вдруг сказал Коля. – Ты меня, пожалуйста, извини. Меня ждёт мама.

Он повернулся и пошёл.

– Коль!

Он не остановился. Он шёл к подъезду. Ну и пусть! Много о себе думает! Что я такого сказала? Ну что?

Коля уходил. Я знала, почему он уходит. Колина спина мелькнула на площадке второго этажа. Я знала, знала, почему он уходит!

– Постой! – крикнула я и побежала его догонять.

Я догнала его только на третьем этаже.

– Коль! – забормотала я. – Подожди! Ну подожди, пожалуйста! Я… я хочу тебе одну загадку загадать. Знаешь, какая загадочка отличная! Ни за что не отгадаешь. Правда-правда! Вот послушай… А и Б сидели на трубе. А упало, Б пропало, кто остался на трубе?

– Знаю я эту загадку, – хмуро сказал Коля.

– Коль, – сказала я. – Ты не думай!.. Не думай… Честное слово, я не такая! Я прямо сама не знаю, что на меня нашло! Подумаешь – туфли! Да у меня ведь есть новые туфли! И арбуз – ерунда! Мой папа сколько хочешь таких арбузов может привезти… И груши…

Мы спустились с лестницы и вышли во двор.

– А ты всё-таки спой, – сказал Коля, – ведь ты не кончила.

И я запела:

В окне в своём новом платье стояла Люська. Она ела грушу.

Не хотелось мне вчера учить уроки. На улице было такое солнце! Такое тёплое жёлтенькое солнышко! Такие ветки качались за окном!.. Мне хотелось вытянуть руку и дотронуться до каждого клейкого зелёного листика. Ох, как будут пахнуть руки! И пальцы слипнутся вместе – не отдерёшь друг от друга… Нет, не хотелось мне учить уроки.

Я вышла на улицу. Небо надо мной было быстрое. Куда-то спешили по нему облака, и ужасно громко чирикали на деревьях воробьи, и на лавочке грелась большая пушистая кошка, и было так хорошо, что весна!

Я гуляла во дворе до вечера, а вечером мама с папой ушли в театр, и я, так и не сделав уроков, легла спать.

Утро было тёмное, такое тёмное, что вставать мне совсем не хотелось. Вот так всегда. Если солнышко, я сразу вскакиваю. Я одеваюсь быстро-быстро. И кофе бывает вкусный, и мама не ворчит, и папа шутит. А когда утро такое, как сегодня, я одеваюсь еле-еле, мама меня подгоняет и злится. А когда я завтракаю, папа делает мне замечания, что я криво сижу за столом.

По дороге в школу я вспомнила, что не сделала ни одного урока, и от этого мне стало ещё хуже. Не глядя на Люську, я села за парту и вынула учебники.

Вошла Вера Евстигнеевна. Урок начался. Сейчас меня вызовут.

– Синицына, к доске!

Я вздрогнула. Чего мне идти к доске?

– Я не выучила, – сказала я.

Вера Евстигнеевна удивилась и поставила мне двойку.

Ну почему мне так плохо живётся на свете? Лучше я возьму и умру. Тогда Вера Евстигнеевна пожалеет, что поставила мне двойку. А мама с папой будут плакать и всем говорить: «Ах, зачем мы сами ушли в театр, а её оставили совсем одну!»

Вдруг меня в спину толкнули. Я обернулась. Мне в руки сунули записку. Я развернула узкую длинную бумажную ленточку и прочла:

Люся!

Не отчаивайся!!!

Двойка – это пустяки!!!

Двойку ты исправишь!

Я тебе помогу!

Давай с тобой дружить!

Только это тайна!

Никому ни слова!!!

Яло-Кво-Кыл.

В меня сразу как будто что-то тёплое налили. Я так обрадовалась, что даже засмеялась. Люська посмотрела на меня, потом на записку и гордо отвернулась.

Неужели это мне кто-то написал? А может, эта записка не мне? Может, она Люське? Но на обратной стороне стояло: ЛЮСЕ СИНИЦЫНОЙ.

Какая замечательная записка! Я в жизни таких замечательных записок не получала! Ну конечно, двойка – это пустяки! О чём разговор! Двойку я запросто исправлю!

Я ещё раз двадцать перечла:

«Давай с тобой дружить…»

Ну конечно! Конечно, давай дружить! Давай с тобой дружить!!! Пожалуйста! Очень рада! Я ужасно люблю, когда со мной хотят дружить!