Ирина Пивоварова - Рассказы Люси Синицыной (сборник)

Тимка молчал, только глядел зелёными глазами, и было непонятно, верит он или не верит.

– Что же делать, Тимка? Может, маме сказать? Да она ведь тоже не поверит. А то ещё всполошится, вызовет милицию. Ну, приедет милиция, а где машина? Машины и след простыл. Как теперь докажешь? Вот дурак, хоть бы номер запомнил!.. Эх, Люськи нет, посоветоваться не с кем!

Но едва Павлик переступил порог квартиры, зазвонил телефон.

– Павлик, привет, это я! – весело завопила телефонная трубка. – Я уже вернулась! Ну, как, эти дураки всё дразнятся?

– Люська, как хорошо, что ты приехала! Тут такое дело… Понимаешь, мне поговорить с тобой надо.

– Вот и говори! Ну?..

Павлик оглянулся, нет ли поблизости мамы, и понизил голос:

– Знаешь, Люська, тут одна странная история случилась…

– Какая?! Ой, ну скорее, скорее рассказывай!

– Представляешь, я гулял сейчас, а там в машине одни сидели. Они меня не видели, а сами разговаривали…

– Как интересно! – снова перебила Люська. – А о чём, а?

– Если ты меня всё время перебивать будешь, я не стану рассказывать!

– Ой, Павлик, не буду! Честное слово! Ну, скажи скорей, о чём они говорили?

– Они говорили, что украсть её хотят, – сказал Павлик зловещим шёпотом, от которого у Люськи мурашки побежали по спине.

– Кого украсть?! Машину?!!

– Да нет. Не машину. Машину бы ещё ничего… Они девушку хотели украсть.

– Де-е-вушку?!! Ой, Павлик, какую девушку, а? Я ничего не понимаю!

– Да-да! Одну девушку из нашего двора. Высокую такую. В джинсах. Они её схватить хотели и в машине увезти, только собаки испугались, она с собакой гуляла.

– Честное слово? Павлик, честное пионерское? Ты не врёшь?

– Клянусь! Они меня тоже могли в машину запихнуть, если бы увидали. Запросто в лес бы увезли! Но я всё равно не испугался! Я всё до конца дослушал. Они говорили, что давно бы её уже похитили, если бы выдержки хватило.

– С ума сойти! – ужаснулась Люська. – А ты маме говорил?

– Да она не поверит. Та девушка тоже не поверила. Говорит – ты не в своём уме. А я в своём. Я каждое слово слышал. Они на каком-то жаргоне говорили, но я всё расшифровал. Как ты думаешь, Люська, кто они такие?

– Он ещё спрашивает! Конечно, преступники! А ты номер машины запомнил?

– Нет, не догадался.

– Ой, как же их теперь милиция разыщет?!

И тут что-то тихо кольнуло в сердце Павлика, и он даже побледнел слегка…

– Я сам их разыщу, – сказал Павлик. – Я их выслежу и эту девушку спасу. Я так решил. Я эту девушку знаю. Она заступилась за меня. Она хорошая.

– Да ты в своём уме?! Ты разве с ними справишься? Надо Владимиру Павлычу, участковому, сказать, он с моей мамой дружит!

– Справлюсь, – сказал Павлик. – Вот увидишь. Я о таком опасном деле давно мечтал!

– Ну тогда и я буду! – загорелась вдруг Люська. – Я тоже хочу преступников ловить! Давай вместе, а?

– Нет, вместе нельзя, – твёрдо сказал Павлик. – Дело очень опасное…

– Павлик, хватит по телефону болтать, – сказала мама, входя в комнату. – Пора спать ложиться!

– Пока, Люська, – тихо сказал Павлик. – Только смотри не говори никому. Это наша с тобой тайна.

– Ладно, – прошептала Люська. – А здорово ты придумал! Вот Нинка Петрова завидовать будет, если ты их поймаешь!

Павлик положил трубку и достал дневник. Вот что он там написал:

«Мне повезло! Ура, какое счастье! Витя Кукушкин одного преступника поймал, а я сразу двоих поймаю! Все поймут, наконец, кто я такой!»

– Павлик, почему у тебя горит свет? – донеслось из соседней комнаты. – Немедленно потуши и спи!

«Сейчас войдёт!» – испугался Павлик и быстро сунул дневник под подушку.

Потом нажал на кнопку настольной лампы, вздохнул и повернулся на бок.

Всю ночь беспокойно ворочался на постели Павлик.

В туманных, неясных обрывках дрёмы грезились ему какие-то гнусные мошенники в меховых лисьих шубах и блестящих чёрных цилиндрах. У одного в руках была сабля, у другого из-за пазухи выглядывал пистолет.

Кривляясь и злобно ухмыляясь, они крались друг за другом по бесконечным полутёмным залам с натёртыми до блеска полами. В залах висели ковры и картины, на полках стояли вазы и самовары, и Павлик понял, что это музей.

Лифтерша тётя Катя дремала в углу на табуретке. Мошенники скрутили ей руки, сунули в рот огромную ириску.

«Караул!» – хотела закричать тётя Катя и превратилась в Павлика.

«Караул!» – хочет крикнуть Павлик, но ириска залепила ему рот, склеила зубы. А мошенники, мерзко захохотав, подскочили к тёмной стене, на которой висела закрытая занавеской картина.