Мэтт Хейг - Мальчик по имени Рождество

Пикси улыбнулась.

– Чему ты улыбаешься? – спросил Николас.

– Кажется, я до сих пор немного в тебя влюблена. После того как ты спас мою жизнь тогда, в башне. – Пикси покраснела. Она не хотела признаваться, но не могла справиться со своей правдивой натурой. – Я, конечно, понимаю, что у нас ничего не получится. Я пикси, а ты человек. Ты слишком высокий, да и уши у тебя такие, что меня всю жизнь кошмары будут мучить. – Пикси тяжело вздохнула и уставилась на пол, выложенный жёлтой плиткой. – Лучше бы я этого не говорила.

– Всё в порядке, – заверил её Николас. – Уверен, ты еще встретишь своего пикси.

– Нет уж, спасибо, – замотала головой Пикси Правды. – Чтоб ты знал, пикси в большинстве своём умом не блещут. По правде говоря, мне нравится быть одной.

– Мне тоже, – кивнул Николас.

В комнате повисла неловкая тишина. Впрочем, она была не полной: кто-то тихо скрёбся и прочмокивал. Николасу звук показался знакомым, только он никак не мог разобрать, откуда он идёт.

– О тебе всё время пишут в «Ежеснежнике». Ты теперь знаменитость.

– Угу. – Николас посмотрел в крохотное окно, из которого открывался дивный вид на далёкую гору. И башню, уже год стоявшую без дела. А потом он заметил старую мышь, деловито грызущую кусок вонючего тролльского сыра. Так вот что это был за звук!

Николас глазам своим не поверил.

Однако это действительно был Миика.

– Миика! Ты ли это?

Мыш повернул голову и внимательно посмотрел на Николаса.

– Вообще-то, его зовут Ворчун, – сказала Пикси Правды. – Он сидел на крыльце, когда меня выпустили из башни. Ест всё, что дают. Но предпочитает тролльский сыр.

– Это тебе не репка, да? – ласково спросил мыша Николас.

– Сыр, – ответил Миика. – Сыр настоящий. У меня есть сыр.

Глядя на мыша, Николас невольно вернулся в своё детство. Он подумал об отце, матери и тёте Карлотте. Забавно. Вот так встретишь кого-нибудь – пусть даже и мышку, – кто жил с тобой под одной крышей, и в голове оживают сотни воспоминаний. Но Миика продолжал невозмутимо грызть сыр. Он был не слишком чувствительной мышью.

– Что такое? – поинтересовалась Пикси Правды.

Николас хотел рассказать ей, что Миика – его старый друг, но бросил взгляд на довольного жизнью зверька и решил оставить эту историю при себе. Миика был определённо счастлив в новом доме. Так зачем ворошить прошлое?

– Неважно… Слышал, вы, пикси, отказались от жестокости?

– Ну, – ответила Пикси Правды, – мысль о том, чтобы взорвать кому-нибудь голову, нас по-прежнему радует. Но знаешь, после становится так пусто внутри… Поэтому я изобрела одну штуку!

Пикси кинулась к шкафу, вытащила из его глубин красный бумажный цилиндр и протянула Николасу один конец.

– Дёргай! – скомандовала она.

Николас дёрнул, и в комнате раздался громкий хлопок.

Миика от неожиданности выронил сыр, но сразу поднял и, как ни в чём не бывало, запустил в него зубы.

– Ну разве не прекрасно?! – воскликнула Пикси Правды, задыхаясь от восторга.

– Да, такого я не ожидал, – признал Николас.

– Я называю их «хлопушками». Внутрь можно засунуть маленькие подарки. Да и убирать потом меньше, чем после тролля. Так зачем ты пришёл?

– Хотел поговорить с кем-то, кто будет со мной предельно честен. Я обращался к эльфам, но они так стараются быть добрыми, что иногда грешат против правды. Ты – другое дело.

Крошка-пикси согласно кивнула.

– Уж такая я уродилась.

Николас набрал в грудь побольше воздуха – и запнулся, не зная, с чего начать. Он был таким большим по сравнению с пикси и мышью, но даже пикси и мышь уже нашли своё место в мире. А он…

– Дело вот в чём, – сказал он наконец. – Я вроде как человек, но у меня есть волшебные способности. Я Николас. Но теперь я ещё и Отец Рождество. Я ни то, ни сё – и сразу всё. Это сложно. Все твердят, я должен разобраться, в чём моё призвание. Эльфы говорят, что я делаю добро. Но что за добро я делаю? – Николас беспомощно посмотрел на пикси.

– Ты придумал День Добросердечия, чтобы почтить память Матушки Плющ. Разрешил свистопляски. Повысил минимальную зарплату. Открыл новые ясли для маленьких эльфов. И парк развлечений. И музей башмаков. Превратил тюрьму обратно в Гостеприимную башню. Твои книги до сих пор хорошо продаются. Не то чтобы мне нравилась вся эта эльфийская чушь про положительный настрой… Ты сдал экзамен на управление санями. И учишь юных эльфов водить оленьи упряжки.