Евгений Хохряков - Шах и Машка

– Всё, помер! – всхлипнул вдруг Санька.

– Я тебе сейчас помру! – вскинулся Вовка. – Чо ты всё каркаешь, Саня?! Просто глаза закрыл пёс. Устал от тебя.

Из комнаты вышла мама.

– Вот что, – говорит. – Шаха надо марганцовкой поить. Мне сказали, что, скорее всего, он отравился. Ему надо желудок промыть. Сейчас мы растворчик сделаем и будем лечить.

Мы все бросились в кухню помогать маме. Я чайник с водой схватил. Вовка ложку из буфета достаёт, Светка зачем-то полотенце притащила, а Санька стакан держит. Мама принесла какую-то коробочку, а в ней порошок. Тёмный и мелкий-мелкий. Она его чуть-чуть в стакан бросила, потом воды туда налила, и вода стала розовая-розовая. Совсем как газировка «Барбарисовая». Вовка даже спросил:

– А нам пить её можно?

– Если отравишься, придётся, – улыбнулась мама. – Только не советую этого делать, отравляться.

Пошли мы Шаха лечить этой «газировочкой». Глядим, а возле него сидит наша кошка Анька. Смотрит так на псину неодобрительно. Наверное, думает, что тот представляется, чтобы такую розовую водичку выпросить. Ей-то не дают. Я Аньку ногой отодвинул и поднял Шаха себе на колени. А он тяжёлый, и живот у него, как мячик, раздутый. Упругий. Ну, всё понятно – точно отравился. Анька недовольно хвостом крутанула и ушла в комнату. А мы стали поить Шаха. Мама ему пасть руками разжимает, Вовка ложкой марганцовку вливает в глотку. Пёс глотать не хочет, выплёвывает её. Напоили кое-как, уложили на подстилку. Светка полотенцем его вытерла и укрыла тряпками своими.

– Ну вот, – говорит мама. – Теперь Шаха надо поить через каждые два часа.

Мы тут же вызвались это делать, потому что очень хотели, чтобы Шах побыстрее выздоровел. Мама подумала и согласилась. Вовка с Санькой быстренько домой сбегали, отпросились у своих родителей и прибежали ко мне ночевать.

Мы перетащили Шаха ко мне в спальню и стали дежурить. Вовка всё норовил почаще поить щенка, думал, что тот так быстрее поправится. Но мама заругалась и поставила нам часы, чтобы мы по ним следили.

Мы только два раза успели щенка напоить, как он вдруг начал вставать. Санька хотел не пускать его. Думал, что это у него всё равно что постельный режим. Между прочим, противная штука. Лежишь себе целый день, и никуда сбегать нельзя. Поэтому мы на Саньку закричали, чтобы он над собакой не издевался и отпустил того побегать. Потому как неизвестно ещё что лучше для собаки – лежать или бегать. По нам, так лучше бегать.

А Шах наш встал, посмотрел на нас осоловело, чуть отошёл от подстилки и… сделал огромную лужу!

– Видишь? – говорит Вовка.– А ты не хотел отпускать его.

– Вижу, – отвечает виновато Санька. – Откуда я знал?

– Откуда, откуда, – передразнил я его. – Знать надо, не маленький.

Шах ещё подальше отошел и… наделал такую кучу, что нас оторопь взяла. А тому хоть бы что. Развернулся и пошёл себе, как будто и не болел вовсе. И на нас ноль внимания.

Светка увидела такое дело да как заорёт:

– Мама, а Шах опять нагадил!!!

– Чо орёшь?! – зашикали мы на неё, потому что мама не любила, когда Шах дома пачкал. – Уберём сейчас.

Но тут вошла мама. Увидела Шахову беду и не рассердилась ни капельки.

– Ну, значит, дело на поправку пошло! – говорит. – Это хорошо.

Из кухни Анька заявилась. Покрутилась возле маминых ног, хвост задравши, потом уселась и стала глядеть на Шаха. А мама почему-то ещё раз посмотрела на Шаховы дела, потом вышла из комнаты и скоро снова вернулась.

– Та-ак, – говорит, – Шах. А теперь расскажи – из-за чего твоя болезнь приключилась?

Мы так на маму опасливо посмотрели – что это с ней? А она продолжает:

– И не стыдно тебе, а? Я тебя спрашиваю, собака паршивая!

А Шаху словно всё до лампочки. Улёгся возле дивана и щурится.

– Ещё и щурится! – возмутилась мама. – Бесстыдник! Вы знаете, что он натворил? – спрашивает она нас.

– Не-а, – хором ответили мы.

– Я сегодня Шаху и Аньке купила рыбы. Дала им по куску. Остальное в сени положила. Так вот этот оболтус нашёл пакет и всё слопал! И никакое у него не отравление было. Он просто нагло обожрался! Это же надо – два килограмма рыбы съесть!

Мы уставились на Шаха. Да, это собака! Слопать два килограмма рыбы, и хоть бы что. Так это он, выходит, лежал отдувался, а мы-то лечили его! То-то он пить не хотел. Не в куда пить было. А Шах лежал и на нас добродушно поглядывал. Наверное, он так и не понял, что мы его лечили. Думал, что мы его после рыбы отпаиваем. Ну и псина!

Шах-мухолов