Татьяна Стамова - Босоног

– Бери ещё, ты ведь говоришь, вкусные.

– Да нет, это я так просто – из вежливости, – сказал Босоног. – Смотри, красный чайник Пафнутий учит белого свистеть!

– Только белый никогда не научится. Он ведь заварочный, – сказала я.

– А свист у него как у сильной змеи. – Босоног вдруг задумался.

Ты когда-нибудь освобождала змею?

– Нет!

– Почему?

– Не приходилось. Вообще не люблю иметь дело со змеями.

Он обиделся:

– Но ведь они же наши сёстры! Даже насекомые – наши братья и сёстры. Притом старшие, их ведь раньше сделали!

– А ты освобождал? – спросила я.

– Один раз. Она упала в узкую яму и запуталась.

– И что потом?

– Я позвал, и пришёл Распутывальщик змей. Он достал её, распутал, и они подружились. Это вообще очень хороший Распутывальщик.

Он что угодно может распутать в один миг. Даже змею!

Потом мы с Босоногом смотрели змей в моей толстой энциклопедии. Но ту змею, которую распутал Распутывальщик, так и не нашли.

– А почему ты пришёл ко мне? – спросила я. – Ведь на свете много людей…

– Потому что у тебя никто не кричит и не наступает на ноги. И ещё ты стих написала.

– Какой? – удивилась я.

– Не помнишь?! – теперь удивился он.

– Нет. Я их много написала.

– Вот этот! – И он прочёл:

– Да! Это лимерик. Я его давно написала. И почему-то забыла!

А правда, что Босоноги боятся сапог?

– Нет! Мы никого не боимся! Но это правда, что сапоги – это наши враги.

– Почему? – спросила я. – Я думала, что вы живёте отдельно и ничуть друг другу не мешаете.

– Живём-то мы отдельно, но сапоги так устроены, что рано или поздно им обязательно нужно кого-то ТОПТАТЬ. Тогда они вырастают огромными и идут на нас войной. Недавно опять получил от них угрозу!

– А как ты от них защищаешься?

– Звериную армию собираю. Как раз сейчас.

– Ого! Послушай, но не все ведь сапоги такие? У меня есть один знакомый сапог – очень хороший, но бедный. Точнее – стих про него, тоже лимерик.

– Ну так я и знал! – подскочил Босоног. – А этим Сапожищам и дела нет, что их Сапожитель валяется один неизвестно где и, может быть, даже умер! Что же ты раньше не сказала?! Теперь придётся его искать! Во всех канавах! Везде! Пока-чай!

Это он придумал для меня такое прощальное слово.

И я опять ничего не успела ему ответить.

Зато в следующий раз Босоног появился не один. За ним на верёвочном буксире притащился… одинокий кирзовый Сапог!

Сапог перескочил через порог и завалился набок. Босоног заботливо его поднял и прислонил к стене.

– Привет-чай! – весело поздоровался он. – Видишь, он ещё сам не может ходить. Пока у меня на буксире. Посмотри, это тот, про которого у тебя в стихе-лимерике?

Я посмотрела.

– Кажется, он! Но почему-то чистый.

– Да, это точно он! Валялся в канаве и не мечтал ни о какой славе.

А вместо Бога я ему попался. И он правда был очень грязный. Я помыл его в ручье. Ещё он просил каши, и я дал ему вкусной сосновой смолы.

– Вкусная? – спросил он у Сапога.

Сапог немного наклонился в его сторону и что-то одобрительно проскрипел. Вид у него был сияющий и довольный.

Босоног снова посмотрел на меня и сказал:

– У тебя вопросительные глаза. Может быть, ты хочешь спросить, зачем мне этот Сапог?

– Может быть…

– Точно сам не знаю. Просто этот Сапог мне очень даже К ЧЕМУ!

И я ему тоже. Правда?

Сапог снова поклонился в знак согласия.

– В общем, он перешёл на мою сторону, – продолжал Босоног, – и будет жить у меня. Мы с Кротом берём его под свою защиту.

– С каким кротом? – не поняла я.

– Крот – мой собак. Он любит рыть норы и подземные ходы, зимой – туннели в снегу. И иногда дорывается до чего-то интересного, например, до динозавров. Я скажу ему, что это Свой и его нельзя грызть, только охранять.

Я хотела обрадоваться вместе с ним, но тут Босоног помрачнел.

– Вот только Сапожищи нам этого не простят. Мне – что твоему Кирзовому помог. Ему – что меня полюбил и перешёл на мою сторону.

Теперь точно будет война!