На исходе третьего дня Свей, наконец, перестал прислушиваться к стрекотанию сорок и опасливо озираться по сторонам. Успокоился. Погони нет. Иногда, глядя на суетливых муравьев, даже улыбался. Права матушка Малуша: какое же это счастье – родиться на земле человеком! Раны на ногах затянулись, и Свей решил на утренней зорьке следующего дня отправиться в путь. Зажаренного на костре зайца разделил на части и завернул в листья лопуха. На дорожку. Улегся под дубом и заснул, спокойно, крепко.
Проснулся от далекого еле слышного гула. Что это? Печенеги?! Побледнел, вздрогнул, присел, судорожно обхватив голову руками, почудилось. будто печенежский кнут просвистел над ухом.
Тихо. Протер глаза. Светает. Цикады устало трещат, в стороне тявкнула лисица, прошуршал мимо еж., но Свей, как дикий зверь, чувствовал опасность и, напряженно всматриваясь в темноту, ждал, когда повторятся разбудившие его звуки. Напрасно. Тишина. Все нежилось на волнах теплой южной ночи. Тогда Свей лег и прижал ухо к земле. Она гудела, сотрясалась от топота сотен копыт. Конница!
Мгновенно Свей оказался на могучем дубе. Он слился с шершавой корой, его тело послушно повторило изгибы ветки. Отрок молил Световида, чуть дыша и не шевелясь, укрыть его листвой священного дерева.
А раскаты гула становились все сильнее, громче, и все судорожнее впивались пальцы в ствол и до боли сжимались веки глаз.
Умолкли птицы, спрятались звери в вековой дубраве, что одиноким островком оказался в степи.
Конница печенегов лавиной катилась по степи. Стороной неслась. А за нею, сколько хватало глаз, тряслось в кочующих кибитках, мычало, блеяло все хозяйство кочевников. поднимая к небу огромные клубы пыли .
Свей облегченно вздохнул, сел на ветку, и вдруг увидел там, вдали, сторожевую вышку. Печенеги совсем рядом. Там же должен гореть сигнальный костер! Не горел. Что случилось? Свей мог только догадываться. Не успел дозорный подать сигнал об опасности. Не успел.
Пронеслась печенежская конница, а костер на сторожевой вышке молчал.
Скорость и натиск – вот что приносит им удачу. И мчат степные кони по бездорожью своих наездников к заветной цели, к городским воротам. Если успеют преодолеть мост и проскочить ворота, то завладеют Киевом без труда.
«Костер надо зажечь! – молнией пронеслось в голове Свея. – Предупредить!»
Не успела осесть пыль, поднятая стадами коров, верблюдов, плетущихся за войском печенегов, как Свей был рядом со сторожевой вышкой. Могучий русич лежал распростертым на земле со стрелой в спине, пальцы судорожно сжимали лук. Мальчик поднял оружие, но тугой лук не повиновался. Собрав все силы, Свей натянул тетеву -и горящая стрела упала прямо в сено, в центр вышки. Робкие и нерешительные язычки пламени костра с каждой минутой становились все яростнее. Скоро красное, жаркое огнище полыхало вовсю.
Все. Дружинники предупреждены. Свей вытер мокрый лоб, размазав по лицу пыль и улыбнулся: успел, бежал, как ветер. Потом повесил лук через плечо, взял кочан со стрелами и зашагал по проторенной печенежским войском дорожке в Киев-град, в войско князя Святослава.
На крепостной стене Подола шла размеренная привычная для русских стражников. работа Заполыхал костер на заставе – враг в степи.
Сразу же тяжело и неумолимо поднимался мост; со скрипом натружено закрывались огромные дубовые ворота; около каждой бойницы вставали воины, готовые к бою.
Хорошо укрепил столицу князь. На страже двойные крепостные стены кремля! И неважно, что дружина мала, они не пустят врага в свои терема.
А печенеги приближались Но где же мост? Исчез?! Назад повернуть нельзя: сомнут своих же. И, не увидев переправы, кони ринулись вперед в ров с водой. Переплыли. Берег – стена. Мокрые копыта скользили, разгоряченные кони вновь и вновь пытались встать на ноги, но крутой берег рва мешал им. Пришлось плыть назад. Купание остудило пыл кощеев, поубавило решимости. Высокие, хорошо укрепленные крепостные стены возвышались над всадниками неприступной скалой. Кощеи махнули рукой молодым воинам, стоявшим позади, и тысячи стрел полетели на защитников города. Ворота не открылись, а на разбойников обрушился ответный шквал стрел.
Прозвучал трубный голос карная, и печенежское войско, окутанное облаком пыли, скрылось в нем на некоторое время. Но враг не ушел от стен города.
Глава 2
– Матушка, матушка княгиня! Беда! Беда!
Княгиня Ольга, немолодая стройная женщина, читавшая у окна книгу трем внукам, прервала занятие. Она спокойно и неторопливо перевела взгляд на запыхавшуюся девку, простоволосую, с распущенными рукавами. «Экая растяпа, – недовольно подумала княгиня, взглянув на взъерошенную рабыню. – Наверное, по дороге потеряла браслеты обереги. Хорошо пояс хоть остался.»
Читать дальше