Джулиан Седжвик - Черный дракон

Листки, слетевшие с доски объявлений, кружат в воздухе как огромные опаленные снежинки. Один полуобгоревший листок скользнул по щеке Дэнни, и он машинально его подхватил. Как ни странно, на листке нет ни логотипа школы, ни стандартных надписей, он почти чист. Только в середине что-то вроде схемки: четкий квадрат из черных точек – семь рядов по горизонтали и семь по вертикали. Одна точка слева во втором ряду сверху обведена красной ручкой.

Глаза слезятся – точки расплываются. Под картинкой цифры – 1030, – написанные с сильным нажимом, крепко вдавленные в бумагу.

И больше ничего.

Некоторое время он с недоумением смотрит на листок, но, как и все в его нынешний жизни, картинка на листе не имеет никакого смысла. Он автоматически складывает его и запихивает в задний карман штанов.

Сквозь дым он видит, как над школьным двором с громким карканьем кружат потревоженные взрывом грачи, похожие на неровные черные кресты на фоне неба.

По чистой случайности, когда прогремел взрыв, в центральном коридоре школы никого не было, так что обошлось без жертв. Кому-то достались синяки и царапины, кто-то пребывал в состоянии шока. Пострадавшие сидят на школьном дворе – ошеломленные, завернутые в одеяла. Полицейские протягивают желтую ленту через двор, и в воздухе слышится потрескивание раций.

Врач «Скорой помощи» склонилась над Дэнни. Спросила, сильно ли он ударился головой. Поводила рукой вправо и влево, попросив проследить за пальцем, потом посветила в глаза фонариком.

– Реакция зрачков нормальная. Красивые у тебя глаза, – добавляет она с улыбкой. – В кого такие? В маму с папой? Один от мамы, другой от папы?

Дэнни старается выдавить улыбку.

Пока врач накладывает пластырь на ссадину на щеке, она замечает, что взгляд у него отстраненный и на лице застыло безразличное выражение.

– Точно все в порядке?

– Да, все хорошо. Спасибо.

– Ну ладно, береги себя. Смотри, не появятся ли признаки шока.

– А это как?

– Как будто ты скован по рукам и ногам и не можешь ничего делать.

Он кивает. Но ведь именно так он себя и чувствует последние полтора года.

Занятия отменены на неопределенный срок, и Дэнни возвращается к себе в комнату, где, по счастью, больше никого нет. Он ложится на кровать и смотрит на трещины на потолке. Минутой раньше – и… Нет, лучше об этом не думать. Тряхнул головой, надеясь избавиться от неприятных мыслей.

И дело не только в том, что случилось сегодня. Едкий запах взрыва, морозный воздух, несколько «скорых» – все это напоминает о том самом страшном дне двадцать долгих месяцев назад: снежинки, кружившие над Берлином, ужас, разрывавший его изнутри, когда полицейский оттаскивал его от обгоревших обломков трейлера. Санитары, достающие из «скорой» носилки для папы и мамы – для того, что от них осталось.

Он содрогнулся. Попытался привычно загнать воспоминания поглубже, убрать их подальше. Но что-то изменилось.

Запрятать воспоминания не удается. Он смутно чувствует, что этот взрыв что-то расшатал в его оцепеневшей душе. Его охватывает возбуждение. Он словно проснулся от долгого беспокойного сна. И это чувство нарастает, хочется двигаться, действовать . Дэнни уже не может спокойно лежать, вскакивает, ходит по комнате туда-сюда, как делал отец, когда спешил довести до совершенства очередной эскапологический* номер и торопливо проглатывал обед, чтобы скорее вернуться к репетиции.

– Ву! – В комнату влетает Джейми и плюхается в кресло. Самодовольная улыбка на время исчезла с его физиономии. – Слыхал? Говорят, это газ взорвался, так что мы теперь без отопления. Старина Керчер объявил каникулы раньше времени. И то польза, верно?

– Чего пришел? Что тебе надо?

Джейми как будто не слышит:

– Если бы я не раскидал твои дебильные карты… – он делает многозначительную паузу. – Я спас тебе жизнь, Ву! Так что скажи спасибо!

– Ага, спасибо.

– Испугался?

– Не очень.

«А ведь правда, – думает Дэнни. – Как ни странно».

– А я чуть в штаны не наложил!

Джейми обводит глазами комнату, и на его лице снова появляется ухмылка. Его взгляд останавливается на фотографии в рамочке у Дэнни на столе. На ней огромная пушка, а рядом стоит карлик в скафандре. Он пострижен под ежик, совсем коротко, а под серебристой тканью костюма прорисовываются мощные мускулы. Под мышкой он держит шлем с большой красной буквой «З».

Дэнни видит, на что смотрит Джейми. На том снимке есть и он сам. Ему там одиннадцать лет, он стоит рядом с карликом и улыбается счастливой улыбкой. Всего полтора года назад, а кажется, будто прошло сто лет. Даже хохолок у него на макушке тогда смотрелся задорнее.