Константин Альгиеба - Тахо

Я сидел у распахнутого окна и всматривался в звёздное небо. Такого окна во всём доме не было. В нём каждый член семьи мог найти что-то своё, особенное. Днём мне нравилось наблюдать за легкомоторными самолётами, которые заходили на посадку, а ночью я доставал видавший виды бинокль и изучал сверкающее полотно над головою. День рождения нескоро, и его я жду с нетерпением, потому что знаю, о чём попрошу отца в первую очередь… Мне требуется добротный и самый настоящий телескоп.

На сегодня прогнозировали хорошую погоду, а в выпуске новостей ещё и метеоритный дождь обещали. Я, как узнал о подобном обстоятельстве, сразу же принялся готовиться. Из-под кровати достал штатив, а к нему прикрутил любимую видеокамеру – прозевать редкое небесное шоу было бы глупо. Электронные часы насчитали двадцать три ноль-ноль, кнопка записи давно горела, а я находился в предвкушении чего-то волшебного. В линзах бинокля отражались яркие мерцающие звёздочки. Они висели неподвижно, и ни одна из них не думала покидать привычного места. Куда нужно было глядеть, и в какую сторону обратить внимание я не понимал до конца, а вернее до внезапного начала…

Прошло порядка тридцати минут, прежде чем с неба сорвался огонёк. Поначалу я решил, что всё это привиделось, но когда падений стало на порядок больше, моя душа будто родилась вновь. Маленькие блестящие точки одна за другой срывались в бездну. Они напоминали косой осенний дождь или же мокрый снег, но нет – я ошибался. До сих пор видеть подобной картины не доводилось, Космос решил покорить окончательно.

Неожиданно одна из звёзд сменила оттенок. Она покраснела, замерцала и полетела молнией. Раскалённая точка превратилась в ярчайшее пятно, увеличившееся в размерах, а тихое небо наполнилось свистом. На мгновение показалось, будто началась атака с воздуха. Кто-то отдал приказ к бомбардировке.

Ярко-белая комета с огненным хвостом упала в кукурузное поле. Это столкновение я нашёл чувствительным, потому что оконные рамы задрожали, а в комнату нанесло песка и сухих комочков чернозёма…

"Ничего себе! Что случилось?" – пронеслось в голове. Сердце бешено стучало и выпрыгивало из груди. Непослушные ноги, соскользнув с подоконника, перешли на бег и понесли меня к неизвестному. Дышать становилось труднее, так как воздух пропитался гарью, а взмокшее лицо покрылось копотью. Достигнув края воронки, я замер, потому что нестерпимый жар окатил каждую часть моего тела – захотелось пить.

Непомерное любопытство заставило заглянуть внутрь. На дне ударного кратера лежала знакомая геометрическая фигура. Она походила на обычный тетраэдр с небольшим передним оперением, как у некоторых модификаций военных самолётов. Я смотрел на неизвестное космическое тело и пытался предположить, что же это было на самом деле… "Спутник? Может зонд какой-то? Не, точно не ракета! На астероид не смахивает – слишком правильные пропорции во всём. Чьих-то рук изобретение, но подобных предметов ни по телевизору, ни на фотографиях в журналах я не видел. Странное дело, конечно…"

Мои глубокие размышления прервал выброс пара. Он высвободился из-под разделившихся створок тетраэдра. Открывшееся взгляду углубление напоминало кабину лётного экипажа. Чья-то маленькая голова с близко посаженными глазами завертелась и запрокинулась кверху: мы увидели друг друга.

Неизвестно, почему я поступил именно таким образом, только пятки мои сверкали недолго; я бежал изо всех сил и даже не думал оборачиваться. Вот и распахнутое окно показалось, хорошо, что оно на первом этаже находится… Прыжок, короткая пауза, руки закрывают увесистую раму, а сам я прячусь в шкафу и наблюдаю сквозь неприметную замочную скважину окружающее пространство.

– Уф, – выдохнул я с облегчением, – что за создание такое?

Но ответить было некому. Свет, испускаемый придомовым прожектором, заливал окно, и тогда мне казалось, что в минутах ожидания пронеслась целая вечность. Мысли путались окончательно, а взгляд пронзал мутную полуночную синеву, пытаясь распознать маленького незнакомца.

Первой в комнату пробралась длинная тень. Она тянулась от самого подоконника, извивалась поверх стула и растворялась под журнальным столиком. Чёрный и резко очерченный силуэт стоял в рост и почти не двигался. Я, находясь в шкафу, пребывал в состоянии оцепенения: не дышал, не моргал и разучился думать. Ползающие по телу мурашки превратились в электрические искры. На душе стало жутко.