Юрий Ситников - Дело об украденных драгоценностях

– Сразу?

– Нет, перед этим сделал ещё пару звонков.

– А Ольга Николаевна продолжала стоять рядом с вами на улице?

– Нет. Я очень резко с ней поговорил, она обиделась и вернулась в дом.

– Понятно – прошептал Данька.

– Что тебе понятно? – развеселился Анатолий Романович. – Эх, Данька-Данька, ты всё грезишь о славе великого сыщика?

– А разве это плохо, когда есть мечта?

– Напротив, но…

– Мы отвлеклись, дядя Толя, – перебил Наташиного папу Данька. – Вас ведь интересует, где находится ваша папка? Советую задать этот вопрос Ольге Николаевне. Именно она взяла папку из кабинета. Ей приснился сон, в котором с вами происходит несчастный случай. Она испугалась и решила вас обезопасить. Но вы проигнорировали её слова, Ольге Николаевне не оставалось ничего другого, как спрятать папку, без которой вам не было смысла ехать в офис.

Анатолий Романович с минуту смотрел на Даньку, а затем резко встал и вышел в гостиную

– Оля, – обратился он к жене. – Куда ты спрятала документы?

Ольга Николаевна вздрогнула и выронила из рук книгу.

– Значит, это правда, – поразился Анатолий Романович. – Твоя реакция говорит сама за себя.

– Толя, я… как ты догадался?

– Где папка?

– Я… я сейчас её принесу. Пойми, у меня не было выхода… сон… Мои сны меня никогда не обманывают.

Анатолий Романович обнял жену за плечи и провёл ладонью по волосам.

– Я понимаю, ты хотела, как лучше.

– Обещаешь, что сегодня никуда не поедешь?

– Поздно ехать. Да и встречу я уже перенёс на завтра.

Улыбнувшись, Ольга Николаевна начала подниматься по лестнице на второй этаж.

Анатолий Романович подозвал к себе Даньку и протянул ему руку.

– Ну, брат, ну удивил ты меня. Не ожидал. Честное слово, не ожидал! Теперь я твой должник.

Данька смутился и покосился на Наташу.

– А скажи, Дань, ты любишь цирк? – спросил Анатолий Романович.

– Кто же его не любит.

– Вот и отлично. Ты, наверное, уже знаешь, что вблизи посёлка на протяжении месяца будет работать передвижной цирк. Ты и твои друзья можете ходить на представления хоть каждый день. Это мой подарок.

– Дядя Толя, а какое вы имеете отношение к передвижному цирку? – удивился Данька.

– Ой, Данька, ну какой же ты несообразительный, – засмеялась Наташа. – Забыл, где и кем работает мой папа? Он лично занимался организацией гастролей передвижного цирка в наших краях.

– Ясно, – закивал Данька. – Наташ, бежим, обрадуем Ульку и Филиппа.

Прошло несколько дней, в пятницу ребята отправились в цирк на вечернее представление. И если Данька с Ульяной находились в предвкушении, то на лицах Филиппа и Наташи читалось недовольство и разочарование. Филиппа понять можно, ему навязали Лизу. И как ни пытался он доказать маме и тёте Римме, что Лизке в цирке не понравится, они были непреклонны. Да и сама Лиза прыгала вокруг и, хлопая в ладоши, кричала: «Хочу в цирк». Делать нечего, пришлось брать сестру с собой. Потому и шёл сейчас Филипп, надутый как пузырь.

Лиза держала брата за руку, вертела головой и ела булку.

– Ты можешь не чавкать?! – прикрикнул Филипп.

– Как это? – удивилась Лиза.

– Молча. Есть надо с закрытым ртом. Ты же человек, а не поросёнок.

– Не кричи на ребёнка, – хохотнула Ульяна.

– Не умничай, – буркнул Филипп.

Лиза нахмурила брови, внимательно посмотрела на булку, а затем спросила:

– Я не поняла, Филипп, как же можно есть с закрытым ртом? Если я зарою рот, как туда засунется булка?

– Рот надо закрывать, когда жуёшь, – пояснил Данька.

– А-а, – протянула Лиза. – Ну я попробую.

– Да ладно тебе, Филипп, – Данька похлопал друга по плечу. – Расслабься. Не создавай проблем на ровном месте.

– Свалилась на мою голову, – продолжал бурчать Филипп. – Какой с ней отдых, она будет постоянно канючить, крутиться, вопросы задавать.

– Ничего. Анатолий Романович сказал, мы можем бывать в цирке хоть каждый день. Завтра рванём туда без Лизы.

– Лиза сама не захочет больше в цирк идти, – сказала Наташа. – Вот увидите.

Все посмотрели на неё.

– Почему ты так говоришь, Наташ?

– Там же эти… Наташа скривилась. – Клоуны.

– И что?

– А ничего. Я их с детства боюсь. Бр-р-р! Как вспомню, так мурашки по коже бегут и дыхание перехватывает. Терпеть не могу их разукрашенные лица, эти нарисованные улыбки до ушей, цветные парики, носы.

– Наташ, да ты, оказывается, трусиха. Вернее, я знала, что ты трусиха, но не думала, что даже клоунов боишься, – усмехнулась Уля.