Наталья Евдокимова - Кимка & компания

И мы как раз до конца дороги дошли, где она надвое делится. Смотрим, а за нами толпа людей идёт и за деревьями прятаться пытается. А как увидели они, что мы на них смотрим, так из-за деревьев вышли и стали бабочек ловить.

– Ну, мы пошли, – сказали мы с Астей и пошли налево.

У меня что-то в глазах защипало – наверное, моль какая-нибудь.

А Демид с Захаром направо пошли.

А люди, которые шли за нами, тоже пошли – кто направо, кто налево.

Мы остановились, подождали их, а они подошли к нам и выстроились в шахматном порядке.

– Вы чего это? – спрашиваю.

– Мы все по своим делам, – говорят люди. – Вы не переживайте, идите себе спокойно.

– Да, не переживайте, – говорит старичок, которому лет за сто.

Я говорю ему:

– За вас-то я спокоен, а вот Астя волноваться будет.

Астя говорит:

– А сколько вам лет? А почему вы такой седой? А где ваши вещи?

– Вот видите, – говорю, – уже переживает.

– Не переживай, девочка, – говорит старичок. – Мне сто двадцать, потому и седой, а вещей у меня нет, не нужны мне они.

Астя говорит:

– Пойдём, Кимка, дальше, всё нормально.

Мы с Астей сорвались и побежали. Бежим, а сзади топот, как будто конница. Мы притормаживаем, и топот смолкает. Тогда я посвистел немного, и сзади такой свист раздался – хоть прячься. Мы тогда совсем медленно пошли. Уже ночь настала, а мы всё идём и идём. Тут к нам подбегает человек из тех, что за нами идут, и говорит:

– Имейте совесть, мы спать хотим, а вы никак не останавливаетесь.

А я говорю:

– Вы же по своим делам шли?

А человек говорит:

– Конечно, по своим делам. А своё дело у нас одно – за вами идти и не отставать. Некоторые говорят, что вы просветлённые, и мы тоже хотим.

– Эх, вы, – говорю я. – Мы тёмные люди.

И мы с Астей тут же с дороги сошли в лес, и нас сразу же потеряли.

Астя говорит:

– Мы, Кимка, по дороге ходить больше не будем, только разве что она попадётся нам на пути.

Мы отошли порядочно, чтобы нас не нашли, развели костёр, и Астя стала свои пятки сушить.

– Это очень полезно, – говорит Астя, – сушить пятки, если ты их не сушил давно. Ты, Кимка, попробуй.

А я смотрю на костёр, а он то вид Демида примет, то Захара, то нас с Астей, то в толпу превратится. И я говорю Асте:

– Ты пятки-то суши, а на костёр не смотри, он тут принимает сигнал какой-то. Будем смотреть – так перед костром и останемся.

А Астя говорит:

– Раз принимает, то и отправляет. Давай сигналы посылать, а то за нас их другие пошлют.

Мы пару раз просигналили. Явился волшебник, грустно сказал:

– Ну чего?

– Да ничего, – говорим мы. – Просто так балуемся.

– Вы тогда меня отсюда снимите, – говорит он (а он как раз в ветках застрял), – а я вам потом уши надеру.

Мы говорим:

– Хоть вы и волшебник, но у нас таких желаний не было.

А он говорит обиженно:

– Мне лучше знать. И вообще, вы на своём дне рождения добрее были.

Я спрашиваю:

– И не трудно вам всё это вися вниз головой говорить?

– Трудно, – говорит волшебник, – но что поделаешь.

– Что-что, – говорим мы. – Наколдуйте.

А волшебник:

– Я тебе наколдую сейчас, – а сам на ветку влез нормально и уже вниз спускается.

Астя встала рядом со мной плечом к плечу, чтобы показать, какие мы бесстрашные, или ещё зачем-то.

Волшебник спустился на землю, отряхнулся и говорит:

– Не умею я всякие волшебства делать, если я на земле не стою. А вот теперь запросто. У вас, кстати, ещё несколько желаний осталось. Может, что-то уже придумали? – а сам в это время зарядку делает.

Мы тоже стали с ним зарядку делать, поприседали, поскакали на одной ноге, понаклонялись, вправо, влево, вперёд, назад, и говорим:

– Придумали, потому что за нами толпа, и им всем просветление надо, вот и делайте.

А волшебник скривился, стал нам всякие обидные рожи показывать. А потом, когда успокоился, говорит:

– Не много ли на одну планету просветлённых будет?

– Нормально, – говорим мы, – в самый раз.

На мгновение стало светло, как днём, и волшебник тут же исчез. А к нам подошёл тот старичок из толпы и говорит:

– Я сначала хотел подойти спасибо сказать, но теперь понимаю, что вам это и не нужно.

И ушёл, даже не касаясь травы – просто летел чуть выше.

А Астя говорит:

– Мог бы и поблагодарить вообще-то.