Дмитрий Вернидуб - Чунька

Работницы столовой бросились ловить похитительницу, но, столкнувшись у входной двери, попадали друг на дружку. "Куча-мала" долго орала и выражалась всякими непонятными для маленькой кошечки словами, но на этом преследование закончилось.

– Ну ты и спринтер! – Рыжик, запыхавшись, остановился у прилёгшей на землю Чуньки. Сардельки, как патронташ революционного матроса, изображённого на панно первого школьного этажа, обвивали её заляпанное тельце.

– Слижи с меня сметану, всё заляпалось, я до глаз не могу достать, попросила Чуня, но Рыжик, присевший под кустом чайной розы вдруг распушившись, попятился.

– Сейчас мы быстро обработаем, только ты сиди смирно, а то, ненароком, и тебя, котёнок, съедим.

Это подошла тётка Пицунда. Другие собаки глотали слюнки, вытаращившись на сардельки.

– Я пошутила, – многозначительно сказала пожилая собачья леди, обведя взглядом свою свиту, задравшую морды на происходящее.

– Кто тронет кошку, задницу откушу! Вперёд! – последовала команда.

По мордочке Рыжика было видно, что он завидует, но страх перед решительностью собак перевешивал давнее с ними знакомство.

– Я отойду, Пицунда, но доля моя останется, – сказал кот. – Это я её научил. Ты же учишь своих кутят?

– Хорошо, – сказала собака, – хотя ты не очень-то похож на её мамашу.

Рыжика и Пицунду связывали давние детские отношения. Они выросли вместе. Неродного котёнка и чужого щенка, студёной зимой, пригрела одна добрая сибирская кошка, а люди не дали им всем умереть.

Собаки быстро облизали Чуньку, потом уселись полукружком, ожидая дальнейших распоряжений. Сардельки нужно было делить.

Договорились по-справедливости – почти пятьдесят на пятьдесят.

– Они нас от чужих охраняют, – сказал Рыжик, – нам с тобой и две штуки за глаза, – пусть насытятся.

Чуня, уходя, ничего не сказала. Да и как сказать, когда в зубах целая огромная сочная сарделька. Наконец-то она села на своё любимое наблюдательное место – в кустах сирени, на пригорке, напротив лаза в подвал пятиэтажного дома и, как следует, пообедала.

Не надо говорить, что после этой "столовской" операции рейтинг маленькой чёрной кошечки в собачей стае повысился. А вот в кошачьем сообществе – совсем наоборот. Всему причиной была обыденная зависть.

"Ну и ладно, пусть себе…", – махнула лапкой на завистников Чуня и вспомнила, что с утра собиралась прогуляться к самому интересному в микрорайоне месту – пивному ларьку. Про это чудодейственное место ей рассказал Васька – старый одноухий кот, бывший среди подвальных на особом положении, ну что-то вроде коменданта, говорившего всем, как надо правильно жить по-кошачьи.

"Там люди, – рассказывал Васька, – пьют всё время противную золотистую жидкость, которая заставляет их есть всякие умопомрачительные вкусности. Люди запечатывают их в пакетики, а потом, после того как отведают напитка, который они называют "пиво", раздобрев, угощают ими и котов, и собак.

Чунька удивилась: "Как, просто так угощают и камнями не кидаются?"

"Да, – подтвердил Васька на полном серьёзе, – и ничего не требуют. Ну, разве что, немного погладят тебя… Так это – пустяк, потом вылижешься".

Подходя к ларьку, Чуня сразу выбрала двух раскрасневшихся мужчин, в довольно солидном, для людей, возрасте, усевшихся на ограждении, которое обрамляло перерезанный тропинкой газон. Перед ними стояли четыре тёмные стеклянные бутылки.

Один мужичок выглядел посытнее и побольше, а второй – худощавый, поменьше ростом, держал в руках то, что пахло просто обворожительно.

Худощавый сразу вынул из пакетика пару кусочков и протянул осторожно подходящему котёнку.

– На, маленькая, не бойся!

Чуня втянула воздух и, сглотнув слюнки, взяла лакомство. Восторгу от этой еды не было предела. Позже она узнала, что её угостили вялеными кальмарами. Потом она пробовала и чипсы, и сушёную рыбу, но первое впечатление на всю жизнь так и осталось самым незабываемым,

У ларька, с обеда и до поздней ночи, кто-нибудь пил пиво. Иногда людей можно было встретить и с самого утра, но такое бывало реже. Вскоре у чёрной кошечки появились постоянные покровители. "Кормильцы" с удовольствием баловали её закусками к пиву, гладили и ласково с ней говорили. Вместе с ней, у ларька вертелись и другие представители кошачьего племени, в основном кошки и котята. Забегали соседские собаки, у которых, с лёгкой руки продавщиц-сменщиц, бытовало отдельное меню из заветренных обрезков колбасы и сыра. Ларёк ещё торговал и молочными продуктами, так что проголодавшимся животным нужно было лишь периодически наведываться в течение дня. На Чунькин взгляд, такое положение вещей казалось гораздо безопасней похода в школьную столовую.