Игорь Родионов - Дневник Батарейкина, или Рейкин, не позорься!

Нацепив на лицо ехидную улыбочку победительницы по жизни, Сметанкина гордо удалилась. А я стоял с этой распечаткой в руках, смотрел на непонятные буквы, и чувствовал, что ГДЕ-ТО меня точно обманули.

И ещё не могу понять, как мне эту абракадабру рассказывать-то? Я же абсолютно не знаю правил произношения. Или это никого не волнует?

По пятницам у нас лёгкое расписание – география, две технологии, информатика и физра. Лепота! Но, конечно же, делегация финских школьников приезжает именно сегодня, в пятницу. Вот почему бы им в другой день не приехать? Например, в среду! Тогда можно было бы совершенно легально прогулять математику с английским. А то физру прогуливать как-то несолидно. Это вот пусть Петька-Ужас радуется, а то он каждый раз скандал физруку закатывает, лишь бы только по канату не залезать.

Так я думал, пока шёл утром в школу, привычной дорогой пробираясь сквозь наметённые за ночь сугробы. А ещё думал, что человек ко всему привыкает. Даже к бесконечной школе и к ледяным утренним тропинкам. И от этих мыслей становилось особенно грустно.

Утро началось со скандала. Впрочем, это в нашем классе не редкость. Придя в класс, первым делом Сметанкина небрежно скомкала и выбросила в урну простенькую бумажную валентинку, раскрашенную красным фломастером, которую кто-то осмелился положить на её стул. Ромыч при этом почему-то зубами заскрипел, хотя до этого сидел тихонько на своём месте и прилежно списывал домашку.

А затем, пока не начался урок, наша главная красавица решила запостить на своей стене в VK очередную установку на успех: «Что может быть лучше предвкушения фурора? Только шквал валентинок от настоящих финских викингов!» И псевдо-счастливое селфи добавила, конечно же.

Естественно, мой друг отреагировал мгновенным комментом: «Светильник, викинги бывают всякие, вообще-то! Не удивлюсь, если тебе твой фурор придётся банально имитировать!» И десяток ржущих смайликов накидал для усиления эффекта.

Само собой, Сметанкина мгновенно превратилась в бешеную фурию. Подскочив к Ромычу, тыкала в него пальцем, даже ногой топала. Орала яростно, что Волков – хам и наглец. И что она ЗАПРЕЩАЕТ ему лазать по её страничке. И чтобы он даже дышать в её сторону больше не смел! И что он ещё пожалеет, если…

В этот момент прозвенел звонок, и Сметанкина замолкла на полуслове, преобразившись в скромную отличницу, умницу и красавицу.

А вот Ромыч по инерции ещё минут пять никак не мог проржаться. За что и схлопотал очередное замечание в электронный дневник. Короче, всё как всегда…

После четвертого урока прикатилась Тамара Марковна. Схватила нас с Петькой и Сметанкиной, пока мы не успели свалить домой, и потащила выступать перед финскими викингами. Несмотря на свои габариты, библиотекарша умудрялась передвигаться с весьма приличной скоростью, так что мы едва-едва поспевали. И по пути вещала:

– Так, ребята! Визит делегации в нашу школу подходит к концу. Сейчас гости в столовой на прощальном чаепитии. Как только закончится выступление кружка танцев, вы по очереди выхо́дите и читаете свои стихи. Сначала Сметанкина, потом Рейкин, а в конце Мазуров. Все готовы? Всё выучили?

– У меня же не стих! У меня песенка! – солидно внёс поправку Петька-Ужас.

– Ах, ну да, ну да! Давай тогда ты после Сметанкиной выступай, а потом уже Рейкин стих свой прочитает! – кивнула библиотекарша и зачем-то ещё больше ускорилась.

А у меня в душе шевельнулись первые робкие сомнения: всё ли в порядке с Петькиной песней? Он ведь что-то такое упоминал…

Но додумать эту мысль я не успел, поскольку мы уже закатились в столовую и скромно шмыгнули на стульчики рядом с выходом.

За столами чинно сидели и пили чай с баранками гости из солнечной Финляндии – взрослые (видимо, учителя и сопровождающие) и примерно десяток школьников. Я их разглядывал изо всех сил, но викингов не заметил. Разве что один коричнево-смуглый парень с чёрными наглыми глазами был похож на наёмного убийцу из Assassin’s Creed.

И ещё мне тётка одна запомнилась. Тощая-претощая, настолько замотанная в огромный клетчатый шарф, что наружу только крючковатый нос торчал. Хотя в столовке у нас тепло, в принципе (не то что в мужском туалете!). Чего так кутаться-то? А рядом с ней сидел пухлый рыжий дядька с лицом злого гнома. Сидел, поблёскивал маленькими круглыми очочками, грыз сушки и равнодушно что-то тыкал в своём телефоне.