Евгений Гаглоев: Присягнувшие тьме

Гордей захлопнул крышку ноутбука.

– «Пандемониум» – дорогая штучка, – произнес он. – Предположим, ты крадешь его, а потом отдаешь Бажину. Если я в этот момент сниму вас скрытой камерой, у нас появится отличное доказательство причастности Бажина к краже.

– А как же я? – удивился Никита.

– Наденешь капюшон или еще как-то скроешь свое лицо. На снимке будет виден лишь Бажин. Уж его, да еще с камнем в руках, я постараюсь заснять поотчетливее. Затем отправим фотографию полиции. А лучше передашь ее Татьяне, можно и в Интернет выложить. Пожарская точно сможет пустить ее в ход. У адвоката Бажина много высокопоставленных друзей, но если все выплывет наружу, даже они ему не помогут. Покажем всем, что из себя представляет этот старикашка. Это надолго отобьет у него охоту принуждать таких, как ты, к совершению преступлений!

– А мне нравится ход твоих мыслей! – воспрял духом Никита. – Но все-таки что с этим «Пандемониумом»? Стоит ли отдавать его в руки Сэнтери?

– Я могу проследить за Бажиным. Когда он будет передавать камень «Черному Ковену», я буду там. Да еще приведу с собой боевиков Летиции. Изумруд не достанется Сэнтери, уж будь уверен.

Гордей налил Никите чай. Пицца давно разогрелась в микроволновке, в кухне стоял запах плавленого сыра.

– Не переживай, – улыбнулся Легостаеву Гордей. – Мы еще повоюем!

– Ага, – невесело кивнул парень.

Он взглянул на стенные часы. Время пролетело очень быстро. Через полтора часа ему уже следовало быть в отеле «Тауэр Палас»…

Большой деревянный щит, закрепленный на стене комнаты, покрывали сотни фотографий. Булавки удерживали множество увеличенных цветных и черно-белых снимков, сделанных скрытой камерой, изображения лиц и различных мест Санкт-Эринбурга. Некоторые из них отличались нечетким, немного смазанным изображением, другие были очень качественными.

Фотографии Никиты Легостаева встречались на стенде чаще, чем снимки других людей. Вот он общается с друзьями, вот идет по улице, вот озадаченно хмурится, выслушивая кого-то, а вот забавно вскинул брови, удивленный очередной выходкой своей сумасшедшей сестрицы.

Фотограф в черной одежде, сделавший все эти снимки, вошел в помещение и поставил сумку с камерой прямо на пол, затем стащил с плеч кожаную куртку и повесил ее на спинку стула. На столе перед ним лежала пластиковая папка, набитая новыми фотографиями. Он открыл ее и начал перебирать снимки, сделанные совсем недавно. Никита Легостаев входит в дом Гордея Лестратова. Никита общается в парке с Эрастом Бажиным. А вот Легостаев, запечатленный в очереди в кафетерии киноцентра. На каждой фотографии был снят либо сам Никита, либо кто-то из его друзей.

Фотографу удалось заснять их в моменты прогулок в парке либо в школьном дворе. А вот Легостаев в виде оборотня сражается на крыше школы с типом по кличке Боец. Хорош, ничего не скажешь.

Фотографу повезло, что никто из тех, за кем он следил, не заметил его присутствия. Никто не видел, как он делал все эти снимки. И ему это было только на руку. Он должен сначала изучить их, понять, кто из себя что представляет. Что и от кого можно ожидать. А Никита… Юный оборотень– пантера, столько времени умудряющийся скрывать свои способности от окружающих, интересовал его все больше.

В кармане его брюк вдруг зазвонил сотовый телефон. Фотограф ответил на звонок.

– Ты куда пропал? – недовольным тоном осведомилась Ирина Клепцова. – Маринка придумала для нас новую интересную тему для статьи. Мы сейчас сидим в редакции и обсуждаем.

– Возникло срочное дело, – ответил фотограф. – Но я уже почти закончил. Скоро приеду.

– Мы тебя ждем, – сказала Клепцова и отключила связь.

Отложив телефон, Артур Леонидов тихо усмехнулся, затем скрестил руки на затылке и откинулся на спинку стула. С каким бы удовольствием он уже прервал эту игру, но пока слишком рано открывать свое истинное лицо. Он поймет, когда настанет подходящее время, и тогда…

Никита Легостаев даже не представляет, что его ждет.