Анне Шеллер - Такое разное настроение Фьелле

– Твой подарок, малыш, – сказал директор.

Его рукопожатие было твёрдым, как камень. Секретарь бросил футболку Эмилю на колени. Мальчик увидел, как господин Унтерберг и господин Ланге-Винд приблизились к Фьелле, но прошли мимо.

– Твой размер, Фьелле, ну тут, мда… – пробормотал в смущении господин Ланге-Винд.

Господин Унтерберг и вовсе наградил монстра лишь холодным тусклым взглядом. Мохнатыми лапами Фьелле крепко вцепился в стул, деревянное сиденье скрипнуло. Фьелле проводил господина Унтерберга долгим взглядом, а из его горла невольно вырвался тихий рык.

– Если хочешь, можешь взять мою футболку, – предложил Эмиль другу.

Монстр никак не отреагировал.

После школьного собрания у класса оставалась ещё пара минут до большой перемены. Госпожа Зенгер позволила детям расслабиться и поиграть, но у Эмиля не было настроения. Почти все ученики сразу же надели новые школьные футболки. Только Лия и Теодор, взглянув на Фьелле, тут же сняли их. Эмиль сразу убрал свою футболку подальше в рюкзак. Недовольный, он размышлял о школьном собрании. Когда мальчик вспомнил, как господин Унтерберг прошёл с футболкой мимо Фьелле, то почувствовал ком в горле.

Зелёная лапа осторожно коснулась плеча Эмиля:

– Что случилось?

Эмиль ничего не мог ответить. Его друг монстр продолжал смотреть на него пронзительно и очень внимательно. Неожиданно нижняя губа Фьелле задрожала, и он завыл.

– ЭМИ-И-И-И-ИЛЬ! – взревел монстр.

По его щекам потекли водопады слёз. Монстр тёр глаза огромными кулаками, его плечи тряслись.

– Не надо! Грустить! – говорил он между всхлипами, которые разносились по всему кабинету.

Весь класс тут же столпился вокруг Фьелле. Дети ласково гладили его по спине, заботливо проводили руками по голове и уже держали наготове специальное ведро для слёз.

К толпе школьников даже присоединилась госпожа Зенгер:

– Всё хорошо, Фьелле, – сказала она, успокаивающе похлопывая монстра по лапе. – Всё хорошо. И у Эмиля тоже всё хорошо. Мы все тебя очень любим. Ну-ну, не переживай так.

– У меня, правда, всё хорошо, Фьелле, вот видишь! – Эмиль широко улыбнулся другу.

Монстр икнул и спросил:

– Правда?

– Правда, – уверенно ответил Эмиль.

– И вы правда меня… – Фьелле снова захныкал, не в силах больше говорить.

– Любим! – подтвердил Эмиль.

– Мы все очень тебя любим, Фьелле, – сказала госпожа Зенгер. – Но ты не забудь, пожалуйста, выполнить домашнее задание на завтра. И никаких оправданий! А теперь все могут идти на перемену. Звонок уже давно прозвенел.

– Ко… конечно, – лепетал Фьелле, – Из… извините, госпожа Зенгер, и с-спасибо…

Новая волна всхлипываний сотрясла монстра. Постепенно рыдания затихли, дрожь становилась всё тише. Фьелле шмыгнул носом и вытер щёки. Он отряхнул мех, так что капли слёз разлетелись во все стороны. Завизжав, дети тут же бросились искать укрытие. Только Эмиль остался рядом, улыбаясь другу.

– Теперь всё хорошо? – спросил он.

Лицо монстра засияло. Он схватил друга, посадил его на плечо и вынес в школьный двор.

– Мне хорошо, когда тебе хорошо, – радостно заключил Фьелле.

После уроков Фьелле, как всегда, поставил стулья на парты, убрал стопку книг (высотой со взрослого человека!) обратно в шкаф и вынес двадцать два школьных рюкзака на улицу. Монстр был в прекрасном настроении, будто и не было тех рыданий. Эмилю приходилось бежать за другом, чтобы сравнять шаг, в то время как тот расслабленно брёл по залу игровой комнаты.

– Сейчас будет обед, – радостно заявил Фьелле. – Я голоден, как монстр! Твои родители сказали, что будет на обед? Может, нужно что-то принести к столу? У меня есть огромные морковки. Морковь с маслом, луком и петрушкой, ммм…

Фьелле с аппетитом облизнулся. Эмиль пожал плечами:

– Всё в порядке, ничего не нужно. Папа приготовит кнедлики, кусочки теста на пару. К тому же я не люблю варёную морковь.

– Не любишь? – монстр с ужасом посмотрел на мальчика. – Ну, хотя кнедлики тоже хороши. Я их люблю. Особенно с маслом! И петрушкой!

Тем временем друзья уже выходили из школы. Эмиль придержал створки двери, чтобы Фьелле, балансируя стопкой рюкзаков, мог выйти. Он даже успел сорвать на ходу несколько одуванчиков и положить их в рот.