Магдалена Хай - Странный дом мисс Корицы

Мисс Корица любила разглядывать звёздное небо. Деревушка, в которой она жила, стояла на высоком месте вдали от огней больших городов. Сам дом громоздился на холме в самом дальнем краю деревни. К нему вела длинная песчаная тропинка, петляющая среди столетних деревьев в полнейшем мраке – если гости решатся пуститься в путь в вечернее время. Ранней осенью здесь, на холме, ничего не мешало любоваться гроздьями падающих звёзд, и это было фантастическое зрелище!

Посреди зимнего сада мисс Корицы располагался небольшой подиум, а на нём – два диванчика и одно довольно вместительное кресло, предназначенное исключительно для наблюдений за звёздами. На подиуме ещё стоял медный телескоп, с помощью него мисс Корица смотрела на далёкие галактики и лунные моря в те дни, когда звёзды не падали.

Ах, это было бы чудесное место, чтобы проводить вечера с друзьями – болтать обо всём на свете, попивать горячий напиток глёг и заедать его шоколадными конфетами. Но единственный зад – точнее, единственный человеческий зад, который за долгое время опускался на китайский шёлк, покрывавший диванчик, принадлежал мисс Корице. А теперь здесь лежал в окружении обезьян Пекка Петтерссон без сознания, с поцарапанной головой и ногой. (Конечно же, как вы поняли, на диванчике.)

Наконец, когда Измаил в третий раз ткнул в него палкой, Пекка Петтерссон очнулся.

– Смелость! – воскликнул он.

Но тот, кого первым увидели его глаза, был вовсе не Смелостью, а привидением по имени Эрнесто Монтсьерра.

– Гордость! Скромность! – выкрикнул в ответ Эрнесто Монтсьерра. Он подумал, что Пекка слегка странный, и не знал, что ещё сказать.

– Мой брат приходил сюда?

Мисс Корица оглядела гостью с ног до головы.

– Брат? Нет здесь никаких братьев! Уходи! – сказала она и взмахнула рукой, словно хотела смести девочку с крыльца. Но та осталась на месте.

– Кыш! – снова попыталась мисс, но девочка не шелохнулась. Мисс Корица вздохнула. – Вчера сюда забрёл какой-то ребёнок. Или позавчера. Но я не знаю, твой это брат или нет. Я не спрашивала!

Девочка скрестила руки на груди. Вся кожа на её руках была покрыта веснушками. Они были у девочки на шее и на щеках. Веснушки ровным слоем покрывали курносый нос и продолжались до самой чёлки. Мисс Корица никогда раньше не видела такую пятнистую девочку!

– А какой он был? – спросила девочка.

– Кто?

– Тот ребёнок.

У девочки были ярко-красные волосы и ярко-зелёные глаза. «Это цвета ведьмы!» – догадалась мисс Корица и в ужасе попыталась захлопнуть дверь, но девочка оказалась быстрее. Она просунула в дверной проём ногу в фиолетовом сапоге, так что мисс Корица не могла теперь закрыть дверь, не придавив девочку. Мисс вздохнула, посмотрела на сапог, затем на гостью.

– Это существо… – начала мисс Корица, но затем поправила сама себя. – Этот ребёнок был грязный и он… И он… – мисс Корица зажмурилась.

– Он ковырялся в носу? – раздался вдруг снизу лестницы тоненький голос.

Только теперь мисс Корица заметила, что девочек на самом деле было две. Та, что поменьше, была копией той, что побольше. «Видимо, в копировальной машине в самый ответственный момент закончилась краска, – подумала мисс Корица, – или кто-то споткнулся и случайно задел кнопку масштаба, поэтому вторая девочка получилась меньше». Но в той машине было достаточно рыжих чернил для того, чтобы покрыть копию такими же дьявольскими веснушками. Фиолетовый сапог крупной версии был сделан надёжно и крепко застрял между дверью и дверным косяком.

Мисс Корица уже почти было открыла рот, чтобы сказать девочкам: «Проваливайте!», что в устах такого воспитанного человека, как она, прозвучало бы ужасно грубо.

Но в этот момент кто-то заорал в зимнем саду так, словно его едят. Девочки прошмыгнули в дверь под носом у мисс и бросились в ту сторону, откуда доносились звуки. Мисс Корице ничего не оставалось, как последовать за ними.

– Ах! – вскрикивала она на ходу. – Ох! Что всё это значит?!

В прошлой жизни – единственной своей жизни – Эрнесто Монтсьерра был знаменитым матадором, а также владельцем сигарной фабрики. Первое занятие было его увлечением, а второе – страстью. Когда Эрнесто погиб на арене из-за того, что в критический момент боя сигарный дым застлал ему глаза, люди посчитали это большой трагедией. Но всегда есть и другое мнение.