Черстин Лундберг Хан - Миндальное сердце [litres]

Бие кивнула и, отступив в сторону, пропустила меня внутрь. Вместе мы спустились в ресторанчик и подошли к большому аквариуму. Время близилось к обеду, поэтому на кухне что-то шумно кипело, булькало и шкворчало. От вкусных запахов у меня заурчало в животе.

Бие отодвинула в сторону стекло, которое закрывало аквариум сверху. Я развязал пакет и выпустил рыбку в воду. Она несколько раз энергично взмахнула плавниками и затерялась среди колышущихся зеленых водорослей. Я с облегчением выдохнул.

– Должно быть, так действительно лучше, – заметила Бие.

Я смотрел на нее, пока она устанавливала обратно крышку аквариума. В этот момент у девочки было очень серьезное лицо; она сжала губы, как она всегда делает, когда сосредоточена, и при взгляде на нее я внезапно всем сердцем ощутил, как сильно ее люблю.

– Привет, Оскар, – сказал папа Бие, проходя мимо нас. – Бие, пообедаешь с Оскаром?

Я посмотрел на Бие. Она пожала плечами и отвернулась:

– Хм… можно. Ты голоден?

– Немного, – ответил я.

Какой-то натянутый у нас получался разговор. Но папа Бие ничего не заметил. Он показал нам на ближайший столик в углу рядом с кухней, и вскоре перед нами появились тарелки с рисом и курицей с орехами. Папа Бие знал, что это было мое любимое блюдо. Пока мы поглощали обед, повар вместе с папой Бие шинковали на кухне овощи, мешали в котелках, болтали и смеялись. Мы же с Бие сидели так, словно в рот воды набрали. Раньше никогда такого не бывало.

В моей голове все время крутились мысли про Бие и Хьюго. Если они пара, я не стану им мешать, но я не хотел, чтобы между нами висела такая странная тишина. Я предпочту быть с Бие хотя бы в качестве друга, чем вообще не иметь с ней никаких отношений.

Я доел последний кусочек курицы и отставил тарелку в сторону.

– Ну, я пойду тогда, – неуверенно произнес я.

– О'кей, – кивнула Бие, даже не взглянув на меня.

Мы встали из-за стола, и девочка проводила меня до дверей.

– Кстати, это хорошо, что ты теперь с Хьюго, – внезапно сказал я.

Ох, как у меня защемило сердце, когда я это сказал, потому что это была неправда, но я же хотел как лучше, чтобы между мной и Бие сохранились хорошие отношения.

– Но мы хотя бы можем остаться друзьями, – через силу улыбнулся я.

– Хьюго? – удивилась Бие. – О чем ты говоришь?

– Ты можешь подарить дракончика ему, если хочешь.

– Дракончика? Хьюго? Зачем это?

Мы уставились друг на друга. Внезапно до меня дошло, что каждый из нас не понимает, о чем говорит ему другой.

– Ну как же, – не понял я. – Ты же забрала себе дракончика.

– Очнись! – сказала Бие. – Ты мне сам его отдал.

Внезапно выражение лица Бие поменялось. Она уже не казалась счастливой или растерянной. Теперь она выглядела не на шутку сердитой!

Я попытался припомнить тот день. Я достал дракончика из кармана и отдал ей. Она схватила его и убежала.

Должно быть, действительно не очень понятно, кто кому дал, а кто у кого взял.

– Но вы с Хьюго… – неуверенно начал я.

– Не оправдывайся, – строго сказала Бие. – Лучше скажи, кто такая эта Амелия?

– Амелия? – переспросил я. – А при чем здесь она?

– Ты, наверное, думал, что я ничего не замечаю, – бросила на меня гневный взгляд Бие. – Но я, вообще-то, не слепая и все вижу. Ты мне лгал, когда говорил, что идешь покупать ботинки. И лгал там, у Хьюго дома, когда выходил на лестницу, чтобы ответить на звонок. Это вовсе не мама тебе звонила. Да! Иначе с чего бы у тебя так щеки покраснели?

– Ох, – только и смог вымолвить я, пытаясь понять, что же на самом деле имеет в виду Бие.

Она же не поверит мне, если я скажу ей, что звонил собаке. Она подумает, что я совсем… того.

Бие опустила голову и сжала кулаки. Потом снова посмотрела на меня, и я увидел, что она уже не выглядит сердитой. Глаза блестели от слез, а рот плаксиво искривился.

– Но… – начал было я и понял, что не знаю, что говорить дальше.

– Если ты влюбился в нее, то ты должен был сразу мне об этом сказать, – произнесла Бие. – Просто отдать подвеску и уйти – подло. Так только трусы поступают.

– Влюбился? – глупо переспросил я.

Ситуация становилась все более странной.

– Я видела твою тетрадь по математике, – прошептала Бие. – Ты написал на обложке ее имя и пририсовал сердечко.