Александр Курляндский - Город неудачников

Никогда я не стану коммивояжером. Лучше умереть. Погибну, но не буду. Никогда не буду коммивояжером…»

Я заплакал.

— Что это с ним? — перестал смеяться отец.

Я продолжал плакать.

— Что это с ним? — переспросил отец.

«Не буду коммивояжером. Нет… Умру, но не буду… Никогда… Это подло, а потому неправильно…»

Не знаю, зачем я сочинил эту историю. Ведь не было ничего. Ни города, ни холма Гулливера. Был только диван под обойным пятном, где так хорошо мечталось в детстве…

Я спускаюсь вниз, по Старосадскому переулку, где зимой буксовали «студебеккеры», выли от злости, но так и не могли взять крутизну московских подъемов, где после салютов валялись цветные пятачки от гильз, где носились мы на деревянных самокатах и «стукали» в нарисованные на стене футбольные ворота…

Здесь мало что изменилось со времен моего детства, вот только церквушки не прячутся за заборами, а сияют золотыми крестами. Да возвышаются над старенькими домиками огромные бетонные билдинги.

Мой дом заколочен. Окна без рам, вывороченные внутренности — капитальный ремонт.

Я иду к площади Ногина…

Навстречу мне бежит девчонка в модной шляпке.

Она стреляет из-под полей шляпы зелеными глазами…

И я вспоминаю все… И дачный перрон с прогнившими досками, и смешного человечка в мотоциклетном седле, и город, и холм Гулливера…

И еще раз понимаю, что все это было! Было!

А тот, кто не верит, может сам в этом убедиться.

Для этого надо отправиться на вокзал, купить билет и поехать первым попавшимся поездом до станции «Неудачники».

…Она хохочет надо мной, откинувшись в седле, шляпа скользит по тугим волосам, она подхватывает ее на лету, когда, кувыркнувшись и зачерпнув воздух, шляпа падает вниз, тяжелая и безнадежная…