Илья Туричин - Кураж

После обеда - репетиция, тренировка. Каждый день. Иначе потеряешь "форму".

Потом - домашние задания. Их много, а сделать надо все. Это - закон. К этому они привыкли с первого урока в первом классе.

Любой ученик может позволить себе проспать, или весь день прокидать мяч во дворе, или вместо алгебры заняться чтением "Графа Монте-Кристо", да мало ли найдется приятных занятий. А братья не могут, не имеют права. Они - артисты цирка!

Говорят: искусство требует жертв. Ерунда! Искусство требует дисциплины, внутренней дисциплины. А искусство цирка - особенно. И если ты сегодня не приготовил школьного урока, - значит, расслабил волю. Значит, завтра можешь репетировать кое-как, кое-как потренироваться. А послезавтра, на представлении, сорвешься с лошади, потеряешь кураж.

Потерять кураж, значит стать плохим артистом. А кто ж захочет быть плохим артистом? Уж только не Павел и Петр!

Ведь каждый вечер - выход на манеж, где на тебя смотрят сотни глаз. Ты должен, должен, должен быть смелым, ловким, красивым - куражным! В этом - твое счастье!

Отшумели веселые майские праздники, отхлопали флагами на весеннем ветру. Полопались на яблонях почки, и школьный сад стал бело-розовым. Потом побелела земля от опавших лепестков, словно прошлась по саду запоздалая зимняя метель.

"Пушкинскую" скамейку в углу всю осыпало лепестками, и ребята не садились на нее, жалко было сметать эту пахучую красоту.

Братья научили товарищей кое-каким приемам. Ученики пыхтели добросовестно. Только и слышалось: выпад, подсечка, бросок.

Портфель синеглазой Златы Павел и Петр носили по очереди, как и свой общий.

А в один из четвергов вся компания села на трамвай шестерку. Ехали долго, до самого конца маршрута. Там, сразу за рельсовой петлей, под мостом журчала река, а за ней начинался лес. Вперемежку стояли березы, осины, сосны, ели. На высоких рябинах висели белые плотные гроздья соцветий.

Киндер, которого они взяли с собой, метался серым комком, то мчался вперед по лесной дороге, то исчезал в подлеске, словно сквозь землю проваливался. Не часто псу выпадало такое счастье - поноситься, побеситься в настоящем лесу. Все дни он коротал в тени под вагончиком. Или, если его не привязывали, чтобы не крутился под ногами, шел в конюшню к своим приятелям Мальве и Дублону, подлезал под нижнюю перекладину загородки. Мальва опускала голову, позволяла псу лизнуть нос и переступала передними ногами осторожно, чтобы ненароком не задеть серого приятеля. Потом Киндер здоровался с Дублоном, обнюхивал его, тот приветливо потряхивал головой, кланялся. Разлегшись на горе опилок, пес, приподымая по очереди брови, наблюдал, как лошади жуют сено. Сам он предпочитал мясную похлебку.

Василь свернул на тропку, исчезавшую меж стволов. Павел трижды свистнул, позвал Киндера.

Киндер с шумом продрался сквозь кусты. Пасть его была раскрыта, язык свисал меж белых клыков.

Май был жарким. Ветки под ногами сухо потрескивали.

Прошли, по расчетам Павла, не меньше двух километров.

– Далеко еще? - спросил он. Василь не обернулся.

– Недалеко, - сказала Злата, шедшая позади.

Лес был диким, неухоженным. То и дело попадались упавшие деревья. Некоторые, падая, не достигали земли, лежали макушками на толстых ветвях соседей, словно облокотились, чтобы отдохнуть. Но на стволах их росли большие твердые грибы-трутовики. Деревья были мертвы.

Вышли на небольшую прогалинку.

– Здесь, - сказал Василь.

Братья огляделись недоумевающе. Где же тайна? Кругом стояли могучие сосны. Торчал тощий пенек. Вся земля вокруг была усыпана бурыми сухими иглами. Пахло смолой.

– Где же тайна? - спросил нетерпеливо Павел.

– Здесь. - Василь хитро щурил глаза. Наконец-то и он может чем-то удивить своих новых друзей!

– Не вижу, - снова огляделся Павел.

– И не увидишь, - торжествующе произнес Василь. - Потому что - тайна!

Киндер выбежал на прогалину, стал обнюхивать землю. Что-то его встревожило.

– Молодец, Киндер! - похвалил пса Толик. Еще при первой встрече на цирковой конюшне Киндер сразу отличил Толика от остальных. Они поняли друг друга с полувзгляда.

– Давай, - скомандовал Василь.

Серега и Толик подошли к пеньку, потянули его. Пень подался и вместе с земляной площадкой, что была под ним, лег на бок. Открылся темный лаз.

Василь победно посмотрел на пораженных братьев.

– Маскировка. Камуфляж. По всем правилам, - он поднял руку со строго вытянутым вверх пальцем: - Никому! Никогда! Ни слова! Язык проглоти, а тайну не выдай! Пошли.