Карен Арутюнянц - Пончик, идёт по следу

— Кто здесь? — спрашиваю я дрожащим голосом.

— Кто, кто?.. Дед Пихто! — отвечает хриплый голос.

Из-под скамейки выглядывает лохматая собачья морда и обнюхивает меня:

— А ты-то кто?

— Я Пончик, — отвечаю я лохматому псу.

— Ну, привет, Пончик, коль не шутишь, — хмыкает лохматый пёс.

Я не решаюсь спросить его прозвище, но про себя называю Лохматым.

— Простите меня, пожалуйста, — извиняюсь я. — Я вас не заметил, потому что у меня беда! Я потерял хозяина…

— Хозяина?.. Это плохо… — Лохматый жуёт губами. — Ты что из этих… из интеллигентов?

Я не знаю, что полагается отвечать на такие вопросы, и поэтому для приличия просто виляю хвостом.

— А где потерял? — спрашивает Лохматый. — Здесь, в парке, что ли?

— Нет, там, у магазина… — вздыхаю я. — Днём мы гуляли с хозяином в этом парке. Мы приехали сюда на трамвае…

— На каком номере? — спрашивает Лохматый. — Если знаешь номер трамвая и помнишь, где выходить, отыщешь ты своего хозяина.

— Я не знаю номер… — печально отвечаю я. — Трамвай всё время позвякивал. Вот так: дзынь-дзынь, дзынь-дзынь! Он был синего цвета, с белой полоской.

— Они все звенят, трамваи эти! — говорит мой новый знакомый. — Только холодно в них. Печки не работают… Я больше люблю в автобусах ездить. Вот в них тепло! Когда водитель печку включает… М-да. Как тебя кличут, говоришь?

— Пончиком, — совсем печально отвечаю я. — Меня так хозяин назвал. Потому что я люблю пончики со взбитыми сливками…

— Надо же… Пончик… Забавные прозвища у вас… у очкариков, — хмыкает Лохматый.

— У кого? — не понимаю я.

— У интеллигентов… Они все в очках ходят… — объясняет старый пёс. — М-да. Плохи твои дела, Пончик… Это не хозяин твой потерялся. Это ты потерялся… Что же ты теперь будешь делать? Как будешь жить? А?

Меня охватывает тоска: что он такое говорит?! Почему он ТАКОЕ говорит — этот лохматый бездомный старый пёс?

— Я… я буду искать хозяина!.. Я найду его!.. — выкрикиваю я. — Я вспомню номер трамвая!

— Да ночь на носу! Какие тут трамваи… — перебивает меня старый пёс. — Холодная безжалостная ночь!.. Спать пора!.. Ты вот что, любезный… Ты мне лучше помоги добраться до моей норы.

— Хорошо, — вежливо соглашаюсь я.

— Тут недалеко… — говорит Лохматый. — В одном подвале… Там тепло… У меня там даже кость припрятана… Большая, мозговая кость… Я её на свалке откопал… М-да. Помоги, сынок… Устал я… и лапы не держат… Подставь бочок… Поддержи старика… М-да. Как тебя звать, говоришь?..

— Пончиком… — повторяю я.

— А, ну да… — бормочет Лохматый. — А меня этим, как его?..

Старый пёс дышит тяжело, хрипло.

— Эх, малец… — говорит он и умолкает.

Так и не назвав себя, старый лохматый пёс грузно опирается на меня, изредка указывая дорогу к своему убежищу, и мы плетёмся по холодному дубовому парку.

Я тащу его на себе, тащу, тащу так долго, словно целую жизнь…

Как же я устал, и как я хочу спать…

…В подвале темно. И душно. И пахнет крысой…

Я однажды видел крысу. В нашем дворе у контейнера с мусором. Крыса уставилась на меня чёрными глазками-бусинками и ухмыльнулась. У меня заколотилось сердце, я весь напрягся, я приготовился к прыжку, но тут хозяин свистнул, и мне пришлось побежать к нему. А крыса хихикнула и исчезла в каком-то пакете с объедками…

— Полканыч, кто это с тобой? — раздаётся писклявый голосок у меня над ухом. — Еда, что ли, сама прибежала?

— Кхе-кхе… — кашляет старый пёс. — Свои…

— Свои — не свои, а пахнет вкусно! — снова раздаётся писклявый голосок. — Пончиками пахнет! Ужин, что ли?

Я прижимаюсь к холодной стене. О чём это они?

— Не бойся, сынок, — успокаивает меня Лохматый. — Любит мой дружок пошутковать!.. Отстань от мальца-то! — бросает старый пёс в темноту.

Я вглядываюсь, внюхиваюсь и никак не могу поверить. Неужели?! Неужели это крыса? Лохматый дружит с крысой? Как странно!..

— Сынок… — сипит старый пёс. — Ты не нервничай… Это крыса Сенька… Хорошая крыса… Белая… Озорничает… М-да.

— Да кто озорничает? — пищит Сенька. — Жрать охота!

— Кому сказано, — ворчит старый пёс. — Не пугай мальца…

— Да кто пугает-то? — пищит Сенька. — На пуганых воду возят!

— Не на пуганых, а на обиженных… — поправляет старый пёс.