Юрий Сотник - Рассказы

По тропинке, что вилась над обрывистым берегом реки, шли с удочкой трое ребят. Впереди шагал Вася в отцовской шинели, просторным балахоном свисавшей до самых пят, и в пилотке, сползавшей на нос. За ним шел Дима – сын врача, который жил в доме Васиного отца. Сзади всех, придерживая у подбородка края накинутого на голову теплого платка, семенила младшая Васина сестренка Нюша.

Солнце зашло недавно, однако было темно, как ночью, потому что небо закрывали густые, клубящиеся тучи. Изредка и ненадолго тучи разрывались, и в образовавшийся просвет проглядывали зеленоватое небо и бледные звезды. Время от времени набегал ветерок, и тогда большое ржаное поле справа от тропинки глухо шелестело колосьями.

Слева, под обрывом, поблескивала река, а за речкой, на низком берегу, почти у самой воды топорщился черный лес.

– Полпути прошли, – не оборачиваясь, сказал Вася. – Теперь еще метров триста – и вниз, а там такой омут, что ахнешь.

– Такой омут... мне аж с ручками, – подтвердила Нюша. Дима шел, зажав удочки под мышкой, сунув руки в карманы серого пальто. Вид у него был сонный, недовольный.

– Глупо! – сказал он, зевнув.

– Чего? – обернулся Вася.

– Глупо было так рано выходить. Могли бы поспать до полуночи.

– Рановато, конечно, зато у костра посидим и самую зорьку застанем. У нас знаешь какая рыба? Если на самой-самой зорьке придешь – килограмма три наловишь, а чуть солнышко показалось, – и как отрезало, не клюет.

– Ну, насчет трех килограммов это вы, Васечка, того... немножко хватили.

– Ну, три не три, а знаешь, сколько я прошлый раз наловил? Восемь штук вот таких ершей да еще две плотвички.

– Так бы и говорил "восемь ершей". А то – три килограмма! Любишь ты фантазировать!

Вася больше не спорил. Он замедлил шаги и приглушенно сказал:

– Нюшк!

– А?

– Покажем Димке то место?

– Ага! Дима, сейчас мы тебе такое место покажем! Ты прямо умрешь со страху.

– Какое место?

– Увидишь... Васька, ничего ему не говори! Вася прошел еще немного и вдруг остановился.

– Тут, – сказал он шепотом.

На том берегу у самой воды росли две большие корявые ветлы. За ними виднелась лужайка, отлого спускавшаяся к реке, а в конце лужайки, наполовину закрытые ветлами, неясно белели стены большого дома.

Нюша крепко держалась за рукав Диминого пальто;

– Страшно как!.. Вот увидишь.

Вася подошел к ним поближе. Его лицо, овальное, с носом, похожим на кнопку, было очень серьезно.

– Слушай! – шепнул он и, набрав в легкие воздуху, крикнул: – Эй!

"Эй!" – послышалось с того берега, да так громко, что Дима вздрогнул.

"Эй!" – донеслось еще раз, но уже глуше, отдаленней.

"Эй!" – отозвалось где-то совсем далеко.

– Страшно, да? – спросил Вася. Дима пожал плечами.

– Страшного ничего нет... – начал было он и осекся. "...ашного ничего нет", – отчетливо сказал противоположный берег.

"...ничего нет", – прокатилось в конце лужайки.

"...чего нет", – замерло вдали.

Дима помолчал и продолжал, на этот раз шепотом:

– Обыкновенное эхо. Отражение звука.

– Сам знаю, что отражение, а все-таки боязно. Будто кто-то в развалинах сидит и дразнится,

– В каких развалинах?

– А вон там. Видишь, белые? Там санаторий был, а в сорок первом его разбомбило: фашист не долетел до Москвы и все фугаски тут побросал.

– Восстанавливают его?

– А что восстанавливать? Только две стены остались.

– Говорят, новый построили. В другом месте, – добавила Нюша.

Ребята помолчали. Никому больше не хотелось тревожить эхо. Над рекой стояла мертвая тишина.

– Идем? – прошептал Вася.

– Пошли! – ответил Дима.

Но ребята не успели двинуться с места.

Нюша случайно оглянулась на ржаное поле, колосья которого сливались вдали в темную, серую муть. Мальчики заметили, что глаза у Васиной сестренки странно расширились. Взглянули и они в ту сторону, куда смотрела Нюша. Взглянули и на мгновение оцепенели.

Над рожью по направлению к ним, быстро увеличиваясь в размерах, неслась какая-то тень. Прошло не больше секунды. Нюша тихо вскрикнула и присела, мальчики, словно по команде, припали к земле.

В каких-нибудь трех метрах от ребят пролетела огромная, невиданная птица. Распластав в воздухе черные крылья, она мелькнула над тропинкой, бесшумно скользнула над рекой и скрылась в темной листве одной из ветел, что росли на противоположном берегу. Оттуда донесся легкий шорох, потом все стихло, как будто ничего и не было.