Валентин Постников - Карандаш и Самоделкин на острове сокровищ

— Почему именно за водой? — не понял Кутя-Плютя.

— Старики в деревне утверждали, что именно там они и живут, — ответил Повелитель. — Днём от людей прячутся, а по ночам, стало быть, вылезают из колодца и хватают того, кто под руку попадётся.

— Я всё понял, — снова зазвучал голос из компьютера. — Это пальцы какого-нибудь утопленника из колодца, — пояснил голос. — А зелёные они потому, что в воде растут водоросли. Вот пальцы от водорослей и позеленели. Теперь понятно, спросил компьютер?

— Совсем непонятно, — ответил попугай Кутя-Плютя, щёлкая клювом орехи. — Во-первых, непонятно, куда подевался сам утопленник, во-вторых, непонятно, как рука научилась самолично летать.

— Может быть, этот утопленник был при жизни лётчиком, тогда понятно, почему Зелёные Пальцы умеют летать, — спокойно пояснил Повелитель. — Мальчик, видимо, убегал от них, а они его настигали сверху и щекотали. Он убегал, а они, Зелёные Пальцы, словно коршуны, пикировали на него сверху и щекотали, щекотали, щекотали…

— Защекотали, в общем, ребёнка, — подвёл итог попугай. — Хотя эти Зелёные Пальцы здорово рисковали. Иной ребёнок сам, кого хочешь защекочет до смерти. Знал я одного мальчика, Вовочку: ух, этому разбойнику в руки лучше не попадаться. Если бы он схлестнулся с Зелёными Пальцами, ещё неизвестно, кто бы кого защекотал. То ли Зелёные Пальцы — Вовочку, то ли он их.

— Люди потом долго боялись пить воду из того колодца, — почесав подбородок, добавил Повелитель. — А те, кто всё-таки набирал оттуда воду, перед тем надевали два тулупа, чтобы в случае чего, эти Пальцы до подмышек не добрались. В ту ночь, когда мне это рассказали, я плохо спал, мне всё казалось, что меня кто-то щекочет. А позже рассказали и про Белые Перчатки.

— А это что ещё за ужас? — расправляя крылья, спросил попугай.

— Одной девочке родители на день рождения купили пианино фирмы «Беккер и сыновья» — начал рассказывать Повелитель. — Это хорошее старинное пианино. Теперь таких инструментов, наверное, уже не делают. Но девочка была ленивая и играть на музыкальном инструменте вовсе не хотела. Ей больше нравилось через верёвочку во дворе прыгать. А её каждый вечер по два часа заставляли играть. Но у неё очень плохо получалось. Однажды ночью, родители девочки сквозь сон услышали, как на пианино кто-то играет. Хорошо играет, только уж больно мрачновато. То ли Баха, то ли другого какого композитора. Родители порадовались за дочку, что она так хорошо научилась играть, и утром её похвалили. Но та сказала, что играла совсем не она.

— А кто же тогда? — спросил Повелителя компьютер.

— Вот и родители её спросили, кто же тогда играл, если не она. И девочка ответила, что играли Белые Перчатки. Дескать, вылезли они ночью из пианино и давай лупить по клавишам в темноте, как сумасшедшие. Родители только посмеялись, но дочке не поверили. Следующей ночью они снова услышали громкую музыку. А утром обнаружили свою любимую дочку на полу. Теперь вряд ли их девочка когда-нибудь станет пианисткой.

— Почему? — удивился Кутя-Плютя.

— Задушили они девочку, — ответил Повелитель. — Сыграли траурный марш и задушили.

— А за что? — не понял любопытный попугай.

— Чтобы инструмент не мучила, — ответил Повелитель. — Эти Белые Перчатки, как мне мальчишки в лагере объяснили, были механические, на батарейках. Их специально изготовили для никчёмных пианистов, которые играть не умеют, а только инструмент терзают. Таких, похоже, много по миру летает, — добавил Повелитель.

— И по нашему острову тоже? — испугался Кутя-Плютя.

— Нет, на нашем острове только те ужастики летают, которые мне пригодиться могут, — ответил, сверкнув золотым зубом, Повелитель. — Всё о чём мне в детстве мальчишки рассказывали, я с помощью нашего компьютера оживил и наводнил остров этими кошмариками.

— Ох, не поздоровится Карандашу и Самоделкину! — захлопал крыльям Кутя-Плютя. — Ох, не поздоровится!

В то же самое время, в тёмном сыром подвале, полном пауков и паутины, сидели два злых голодных разбойника и сквозь замочную скважину подглядывали — что же делается снаружи.

— Попались, — раздался в кромешной тьме, плачущий от обиды, голос шпиона Дырки. — Попались, как последние лопухи!

— Это всё ты, длинноносый, виноват! — недовольно пробубнил рыжебородый пират Буль-Буль. — Кто говорил, что на этом острове зарыты сокровища одноногого пирата Джона Сильвера?