Ирина Стрелкова - Одна лошадиная сила

«Но для этого, конечно, нужно, чтобы заметили», — размышлял он, спускаясь по лестнице во двор и направляясь в одноэтажный деревянный флигель, где помещалась инспекция по делам несовершеннолетних.

В первой комнате флигеля с картинками на стенах, детскими книжками на полках и игрушками на ковре Фомин увидел двоих мальчишек лет семи. Вид самый запущенный, лица унылые и озлобленные, на столе — раскрытые тетрадки в косую линейку. Инспектор Нина Васильевна Вороханова стоит за спиной одного из мальчишек и выводит в его тетрадке шариковой ручкой «ма-ма».

— Готовимся к первому сентября.

Нина Васильевна вывела «ма-ма» во второй тетрадке и пригласила Фомина в комнату, служившую ей кабинетом, затем вернулась, заперла на ключ входную дверь, погрозила ключом еще более приунывшим мальчишкам:

— Никуда не уйдете, пока я сама вас не отпущу! — Она плотно притворила за собой дверь кабинета и пояснила Фомину: — Все другие дети придут в первый класс, умея писать и считать. А у этих родители… — Она печально помолчала. — Вот готовлю их к школе. Получается, что некому, кроме милиции, научить писать «мама»…

— По-моему, ты, Нина, занимаешься не своим прямым делом. — Фомин держался с ней, как опытный сотрудник с новичком. Вороханова только год работала инспектором по делам несовершеннолетних, а до этого была пионервожатой. — Твое дело, Нина, борьба с детской преступностью, главным образом предупреждение…

— Вот я и предупреждаю! — Нина Васильевна полезла в ящик письменного стола, достала связку самодельных уздечек из веревок и проволоки. — Потому что многие беды с ребятами начинаются с того, что они плохо подготовлены к школе и сразу попадают в разряд тупарей, умственно недоразвитых. — Она взяла с этажерки и поставила перед Фоминым узкий ящик с картотекой. — А потом их начинают выгонять на уроках из класса. И никто не обременяет себя беспокойством, куда пойдет выгнанный ученик. А он, например, может пойти в раздевалку и там пошарить по карманам чужих пальто. Они тут у меня пишут откровенные признания, как стали на преступный путь. И довольно часто приходится читать, что человека выгнали из класса, он пошел болтаться по школе, заглянул в раздевалку или в пустой кабинет… Я бы навсегда запретила выгонять учеников из класса! — С этими словами Нина Васильевна вытащила из-за шкафа ружье, похожее на настоящее, с отполированной ложей и вороненым стволом.

Фомин взял у нее ружье.

— Да уж… Ты бы, наоборот, запирала своих учеников на ключ. Как этих… — Он кивнул в сторону комнаты, где двое томились над тетрадками, и принялся разглядывать ружье или, вернее, поджигушку, самопал. — Смотри-ка, растем технически. Даже подворонили ствол. Чья работа?

— Одного апача.

— Чья? Как ты сказала?

— Есть такая компания лошадников. Они себя называют апачами. — Нина Васильевна подошла к висящей на стене самодельной карте Путятина, указала на правый верхний угол. — Апачи живут вот здесь, в Двудворицах. Фабричная конюшня у них под боком. И она считается их зоной действия.

— Что, что? — Фомин отложил опасную самоделку и уставился на карту. — Какая зона? Кто ее отвел?

— Коля, я тебе сейчас все объясню! — Нина Васильевна вооружилась школьной указкой. — Только ты не перебивай, я по порядку. У нас в Путятине действуют четыре компании лошадников. У каждой своя зона, другие лошадники туда не суются… Ну разве только Супа со своими может залезть на чужую территорию.

— Супа? А это кто такой?

— Коля, я же просила, не перебивай! Сейчас все поймешь. Компании лошадников объединились по месту жительства. — Она, как на уроке, объясняла и водила указкой по карте. — Про апачей ты уже знаешь, они живут в Двудворицах. В Крутышке своя компания. Еще одна вот здесь, в Париже. Четвертая — в микрорайоне. Теперь смотри, какие у них зоны действия. Значит, апачи угоняют лошадей из фабричной конюшни. Крутышка ходит в деревни за железную дорогу. Париж — в совхоз, там есть небольшие конюшни на отделениях. Зона лошадников из микрорайона — по Нелюшкинскому шоссе.

— Полный порядок! — скептически заметил Фомин. — Учет у тебя налажен. Значит, на конюха совершили нападение апачи?

Нина Васильевна положила указку, села за свой стол.

— Нет, Коля, не они. Как хочешь, но на апачей не похоже. Они не могли напасть на сторожа. Апачи никогда не хулиганят, не загоняют лошадей, не рвут им губы проволокой, не бросают привязанными без воды и без корма.

Слушая ее горячую речь в защиту апачей, Фомин пришел к выводу, что Нина Васильевна, пожалуй, слишком доверчива и мягкосердечна. Ведь сама только что выложила такой факт, дающий основания подозревать апачей. Надо будет ей показать на простом примере, насколько у нее не сходятся концы с концами.