Поль Берна - Лошадь без головы

— Мы еще найдем их! Никогда нельзя ничего знать наперед! — продолжала Марион своим певучим голосом. - И вот, когда мы их найдем, — слушайте меня хорошенько, — я вам обещаю, что они будут звать на помощь гораздо дольше, чем в прошлый раз.

— А пока что нам делать? — спросила встревоженная Берта Гедеон.

— Мы пойдем заявим! — энергично предложил Фернан. - Сейчас же!

— Постойте-ка! — запротестовал Зидор. - Мы рискуем нарваться на массу неприятностей: нам будут без конца задавать вопросы…

— Ну и что? — сказал Габи. - Мы ничего плохого не сделали. У нас украли лошадь. И, надо найти тех мерзавцев. Полиция обязана этим заняться! Это ее дело.

Зидор пожал плечами:

— Знаю я этих полицейских! От них одни только хлопоты, потому что они бездельники. Нет, полиция тут ничего не сделает.

— Кто идет со мной? — спросил Фернан.

— Все пойдем! — решил Габи. - Один ты с этим делом не справишься — в полиции тебя поднимут на смех. А если мы все придем, все десять, на комиссара это произведет впечатление. Эти конокрады не призраки, мы их видели: лица у них, как у всех людей, да к тому же не очень красивые лица! Их должны поймать…

Дети пошли, продолжая обсуждать события, и свернули на улицу Сесиль. Комиссариат полиции находился в трех минутах ходьбы и занимал первый этаж большого нового здания. Фернан шел впереди других, крепко сжимая руку Марион. Он держался за ее руку не для того, чтобы придать себе смелости — смелости у него было достаточно! Ему до конца надо было сохранить свой гнев, чтобы вести себя в полиции так, как нужно.

— Это просто новая игра, — улыбалась ему своими серыми глазами Марион. - И эта игра только начинается…

Инспектора Синэ и Лями болтали в маленькой грязной дежурной, которую отделяла от приемной лишь простая перегородка с матовым стеклом. В соседней комнате находились только дежурный бригадир, два его помощника да еще „дичь“, пойманная за вечер: бродяжка неопределенного возраста, что-то бубнивший про себя о своих невзгодах.

— Нет, ты послушай, что я тебе скажу, Лями, — брюзжал инспектор Синэ. - Мы с тобой существуем просто для затычки. Нам доверяют только самые ничтожные дела: то какой-нибудь торговец сыром требует, чтобы установили длительное наблюдение за его лавкой, потому что у него с витрины пропал кусок сыра, то какая-нибудь старушонка приходит жаловаться, что соседская кошка сожрала ее канарейку…

— Нечего преувеличивать! — вздохнул Лями, попыхивая трубкой. - Иногда и нам подворачиваются интересные дела… Синэ хлопнул себя по коленям.

— Вот, вот! — закричал он. - Я так и знал, что ты это скажешь! Нет, милый мой, интересные дела у нас сразу вырывают из рук, как только мы их найдем. Взять хотя бы этого Малляра, которого я на днях арестовал. Его у нас тотчас забрала префектура и даже не потрудилась выяснить, какие темные дела привели его сюда, в Лювиньи. А я только и заработал на этой истории, что синяк под глазом…

Синэ только что вернулся. Он привел бродягу и был сильно не в духе.

— Надо прослужить в поселковом комиссариате десять лет, как я, чтобы понять, что вся работа полиции зависит От случайностей, — продолжал он. - Здесь так же мало шансов подцепить крупное дело, которое принесет тебе повышение по службе, как вытянуть главный выигрыш в лотерее…

— Пф-пф! — скептически попыхивал трубкой Лями.

— Вот именно лотерея! Не веришь? А три крупных дела, которые возникли на прошлой неделе?! Похищение ста миллионов в поезде Париж — Винтимилья, кража изумрудов у актрисы Фрэнсис Беннет и ограбление банка Леви-Блок! Нет, право же, Лями, неужели ты думаешь, что мы занимаем выгодное место в этом состязании? Что бы ни случилось, все решено заранее: мы вытаскиваем только пустые билеты!

— Не хнычь! — усмехнулся Лями, указывая трубкой на распухшее лицо Синэ. - На этот раз ты хорошо заработал…

Между тем в дежурную вошли человек двенадцать. Оттуда слышался смутный шум, на фоне которого выделялся ворчливый голос бригадира Пеко. Впрочем, оба инспектора не обратили на это никакого внимания.

— Если вся парижская полиция сбилась с ног из-за этих трех историй, — упрямо продолжал Лями, — это еще не значит, что и мы не сможем проявить себя в нашем глухом углу.

— Хотел бы я знать, как именно! — проревел окончательно вышедший из себя Синэ. - Сто миллионов, украденных в поезде, — вот это задача! Не так-то скоро ее распутают! Очень уж хорошо все закручено. В среду вечером, когда пришел курьерский, в почтовом вагоне все десять служащих храпели, повалившись друг на друга, как пьяные, а вагон весь пропах хлороформом.