Камил Икрамов: Круглая печать. Повести

- У вас та пластинка цела? - спросил Садык. - Ну, та, на которой голова как солнце, а сзади дувалы…

- Цела, - сказал Иван. - Кажется, я ее не выбросил.

- Понимаете, дядя Иван, мне очень нужна еще одна карточка. От этого судьба человека зависит. На той карточке получились два человека, которые, наверно, убили нашего Махкам-ака. Сегодня арестовали моего отца, а мой отец ни в чем не виноват, он не убивал, понимаете? Понимаете, они убили из-за печати, им нужна была печать…

- Погоди, - сказал Иван, - так я ничего не понимаю. Пойдем ко мне домой, посмотрим пластинку, и ты мне все подробно расскажешь.

Через час Иван стучался в окно к Михаилу Сазонову. Над занавеской показалось испуганное лицо Фатимы.

- Что-нибудь случилось? - спросила она.

- Буди своего, работенка есть по его части.

Михаил вышел на крыльцо полностью одетый, на голове была кепка.

- С тобой что-нибудь? - спросил он Ивана.

- Нет, - ответил тот, - со мной в порядке. Мальчонка вот тут… сам тебе расскажет.

- А до утра подождать нельзя? - опять спросил Михаил.

- Это уж ты сам решай. Если хочешь, на завтра отложим. Только вот у него, - Иван показал на Садыка, - отца сегодня забрали. Он, по рассказу, невиновный выходит, а виновные на воле гуляют.

Все трое уселись на каменном крыльце, и Садык начал рассказывать обо всем, что знал. О том, как Кудрат украл печать, и как ночью, положив ее на место, увидел труп председателя махалинской комиссии, и о том, как бухгалтер Таджибеков и милиционер Иса допрашивали ребят, и о том, что Кудрат видел сапоги возле сарая во дворе рядом с махалинской комиссией, и о том, что этот двор принадлежит милиционеру Исе, но сам он там не живет, а живет в доме Таджибекова, и о том, как таинственно исчез Кудрат.

Михаил Сазонов внимательно вгляделся в лицо Садыка.

- Малый, - сказал он, - а не был ли ты около свалки, когда мы там ящик нашли?

- Да, - удивленно сказал Садык, - это были мы с Кудратом.

- А Кудрат этот или ты что-то про печать говорил?

- Это не я, - сказал Садык, - это он спросил: «А что, если печати там не было?» Он же знал, что печати не было.

- Да, да, да, - сказал Михаил Сазонов, - так именно он и спросил. Помню еще, что милиционер тогда как-то встревожился. Я же это заметил тогда и понял вопрос, а потом из головы вон. А ведь действительно этот Иса встревожился.

- Он потом еще у Кудрата спрашивал, - сказал Садык. - Он спрашивал: «Что ты про печать говорил там, на свалке?»

- Спрашивал? - Сазонов еще более насторожился. - Ты не ошибаешься?

- Нет, - сказал Садык, - он говорил мне, мы с ним друзья.

- А мальчик, значит, исчез? Это не тот ли, про которого говорили, что утонул?

- Тот, - сказал Садык, - только он не утонул. Он без меня никогда не купался. Он плавает плохо, а я хорошо плаваю.

- Тут вот еще фотография случайная тоже в пользу парня говорит, - сказал Иван. - Посмотри.

Михаил взял негатив и стал смотреть сквозь него на луну.

- Вот эти две фигурки, что ли? В тот самый вечер, говоришь?

- Да, тот самый, - сказал Садык, - потому что в этот вечер Кудрат полез печать на место класть.

- Пошли! - сказал Сазонов. - Хорошо бы успеть до утра обыск произвести.

Кудрат проснулся и, не открывая глаз, подумал, что уже наступило утро. Он проснулся от прикосновения холодных рук старика. Старик киргиз развязывал веревки.

- Тихо, тихо, - прошептал он Кудрату в самое ухо.

Над горами стояла ночь.

- Тихо, тихо, - повторил старик. - Я сейчас развяжу тебя, а сам обратно в юрту уйду. Ты полежи и, если в юрте все спокойно будет, пойдешь по дороге к Двенадцати ключам, а там - как я тебе показывал. К хозяину того белого домика сегодня сын приехал. Там большой дым сегодня был. Когда они для себя готовят, дым маленький, когда для сына - сразу большой дым идет.

Развязав Кудрату руки и ноги, старик скрылся в юрте.

«Значит, не обманул меня старик, - подумал Кудрат. - Какой храбрый, не боится басмачей!»

Вечером ему показалось, что старик передумал: ведь он весь день даже не взглянул на него. Правда, когда перед сном бандиты связали Кудрата и положили возле юрты, старик заботливо завернул его в старую кошму, но себе рядом не постелил, а, судя по всему, решил спать вместе с бандитами, не так, как обещал утром. Хорошо, что хоть в кошму завернул. Басмачам старик объяснил: