Юз Алешковский - Кыш и Двапортфеля [сборник]

Потом мы оделись, опять пошли к хозяину Кыша, и папа на десяти домах повесил написанные красным карандашом объявления.

Умей я писать, они давно бы уже висели и, может быть, мы имели какие-нибудь сведения о Кыше.

Объявление папа написал такое:

«Пропал щенок!!! Длинношёрстный. Белый. Уши тёмные. Чёлка на лбу. Вернувшего по адресу 5-я аллея, 6, кв. 7 ждёт вознаграждение. Будем благодарны за любые сведения».

– Прямо стихи души, – сказал папа, – уши тёмные, чёлка на лбу…

На улице было темно и холодно. Дул ветер, моросил мелкий дождик. От него всем нам было ещё грустней, и мы не разговаривали.

…На этот раз после громкого стука в дверь в квартире послышалось шарканье тапочек. Кыш, к сожалению, не залаял.

Дверь открыл бывший хозяин нашего щенка, но вот что удивительно: он не был похож на человека с Птичьего рынка и с витрины «Крокодила». Лицо его было побрито, оно не дёргалось, и глаза не бегали по сторонам.

Наш приход его не удивил.

– Можно? – хмуро и нетерпеливо спросил папа.

– Я случайно не прозевал ваше здравствуйте?

Хозяин Кыша стоял на пороге, не приглашая нас войти.

– Извините. Добрый вечер, – поправился папа. – Тут такой момент, что голова идёт кругом.

– Заходите. Встреча как в сказке, но я знаю, зачем вы пришли и откуда у вас мой адрес. Меня зовут Николай Иванович.

– А в «Крокодиле» написано Николай Васильевич, – подозрительно заметил я.

– Дежурный составлял в милиции протокол и ошибся, – спокойно объяснил Николай Иванович. – Недавно мне звонил оперативник Володькин. Ничем порадовать вас не могу. Собачку не крал и не знаю, где она.

Папа долго не отвечал. Он смотрел в глаза Николая Ивановича, а Николай Иванович смотрел в глаза папы, как будто они оба играли в гляделки.

– Извините. Но искать-то пса надо, – наконец, смутившись, сказал папа.

– М-да! Спасибочки за подозрение. Прошу в комнату. Садитесь.

Мы зашли в комнату. Снежка сразу засмотрелась на полки, с какими-то странными стеклянными фигурами и трубочками.

Папа коротко рассказал, как всё получилось, и ещё раз извинился за подозрение.

«Прости меня, Кыш! Прости! Если бы я знал, где тебя искать!!» – только и думал я, не находя себе места от горя.

– Подскажу вам вот что, – сказал Николай Иванович. – Здесь неподалёку есть институт. Там проводят всякие опыты на животных. Я слышал, что там покупали собак. Сам туда хотел продать. Да жалко стало. Сходите узнайте. Правда, час поздний. Вы зарегистрировали пса?

– Собирались и дособирались, – сказал папа.

– А на кошках там тоже проводят опыты? – испуганно спросила Снежка.

И тут я вспомнил, как однажды папа вслух читал маме статью из «Знания – сила» про то, как подопытной собаке отрезали голову, а потом пришили обратно. Да не одну, а сразу две. А другую собаку умертвляли и оживляли. А овчарке отрезали заднюю ногу и снова пришили. И она прижилась. Даже фотографию видел.

Папа ещё восхищался золотыми руками хирургов и доказывал маме, что такие опыты необходимы для всего человечества. И что если одному человеку пересадили чужое сердце, то это сделано благодаря опытам на тысячах собак, обезьян и других животных…

– Быстрей! Быстрей пошли туда! – заторопил я папу.

– Сегодня поздно. Подождите до утра, – посоветовал Николай Иванович.

– А ночью там делают опыты? – спросил я.

– Нет, не делают. Я знаю. Там мой сосед работает, – сказал Николай Иванович.

У меня немного отлегло от сердца.

– Ну что ж, подождём до утра, – решил папа. – Вы, случайно, не стеклодув? – спросил он, показав на полки с выдутыми фигурами.

– Да. Стеклодув. Устраиваюсь на другое место.

– Я приглашаю вас в свою лабораторию. Хороший стеклодув нужен вот так! Держите адрес. Не пожалеете.

– Зайду. Посмотрим, – сказал Николай Иванович. – Ты как назвал пса? – спросил он меня.

– Кышем. Вы, наверно, ему кричали всё время кыш! Кыш отсюда! – ответил я.

– Да. Я его взял к себе, не подумав о всякой мороке, – согласился Николай Иванович. – Ну, а у вас он натворил дел?

– Кое-что было. Но он же ребёнок, то есть щенок… не без этого, – грустно сказал папа.

Мы попрощались и на всякий случай пошли к институту, в котором мог находиться Кыш. Только по дороге Снежка попросила папу позвонить к ней домой и сказать, что она со взрослыми и скоро вернётся.

Здание института было серым, с тремя колоннами. Ни в одном окошке не горел свет.

Мы, прислушиваясь, прошли вдоль чугунной решётки ограды. Мимо нас проезжали троллейбусы и машины, но всё равно мне казалось, что я слышу отдалённый собачий лай.