Юз Алешковский - Кыш и Двапортфеля [сборник]

– Лучше давай есть по четыре грамма, – сказал я, – чтобы до десятого класса хватило этого пуда.

Снежка согласилась, и напоследок я спросил у мамы, не жалко ли ей истратить на Кыша за двадцать лет такие большие деньги. Может, она лучше будет копить, а потом купит дачу, «Запорожца» или тысячи пирожных?

Мама вспыхнула и ничего не ответила. Я почувствовал: она на меня в обиде за такой вопрос, и сказал, что пошутил. И ещё я никак не мог понять, зачем нам учить арифметику, если машины считают так быстро и без ошибок?

Мы со Снежкой шли домой и спорили: кто главней – кошка или собака. То, что главней собака, мне было ясно без спора, но я спорил, чтобы не огорчать Снежку. Я говорил, что собаки охраняют границы и выступают в цирке, защищают и спасают людей, находят краденые вещи, знают арифметику. Что может быть веселей и интересней дрессированных собак? Но в ответ на все мои доказательства Снежка упрямо твердила, что всё равно кошки главней! Без них мыши и крысы съедали бы все наши продукты. И нас бы не было на свете… А тот, кто не имеет кошки, обязательно покупает холодильник, куда не могут забраться мыши, и холодильники специально мурлыкают во время работы, как кошки, и отгоняют мышей. Но я продолжал спорить.

– Ах, ты мне не веришь? – со слезами на глазах спросила Снежка и топнула ногой.

– А знаешь, почему собаки нападают на кошек? Они им завидуют, потому что глупей и не умеют мышей ловить.

– Вот и нисколечко не завидуют! Кошки сметану воруют и сосиски стягивают! – сказал я.

Кыш при этом залаял в мою поддержку.

Снежка горько покачала головой и, ничего не ответив, перешла на другую сторону улицы. Так мы шли до перекрёстка. Тут мне стало жалко, что не уступил Снежке, и я пошёл на её сторону. Она это увидела, улыбнулась и тоже пошла мне навстречу. Мы встали на самой середине улицы, и я сказал:

– И кошка нужна, и собака нужна. Учёные скоро изобретут новое животное. Оно будет и мышей ловить, и след брать, и в цирке выступать. Это домашнее животное назовут собакокошкой. Голова будет лаять, а остальное до хвоста возьмут у кошки.

И опять я не угодил Снежке.

– Во-первых, его назовут не собакокошкой, а кошкособакой. Впереди будет кошка, а собака сзади, – сказала она. – Как ты не можешь этого понять!

– Это почему же! – не сдержав себя, крикнул я, и в этот момент к нам, свистя, подбежал милиционер, взял за руки и перевёл на другую сторону.

Оказывается, мы заговорились и незаметно встали на пути машин, а они в присутствии регулировщика боялись сигналить.

Перестали мы спорить, и оба остались довольны, когда Снежка предложила выпустить всего поровну: половину кошкособак, половину собакокошек.

Правда, про себя я подумал, что неизвестно ещё, как произойдёт встреча собакокошек с кошкособаками, но заводить об этом разговора не стал…

Недалеко от Снежкиного дома мы остановились рассмотреть рисунки и фотокарточки на витрине домового «Крокодила».

И вдруг я обомлел: на одной фотокарточке был заснят хозяин Кыша. Он лежал на газоне под молодым деревцем и пытался заслониться рукой от фотографа.

– Снежка! Прочитай, что здесь написано! – попросил я.

– «Гра-жда-нин Хму-ров в не-тре-звом со-сто-я-нии по-вре-дил зе-лё-ны-е на-са-жде-ни-я», – прочитала по слогам Снежка. – Здесь ещё его адрес – это совсем рядом, – добавила она. – Он оштрафован.

Я, попрощавшись, но ничего не объяснив Снежке, дёрнул Кыша и побежал к своему дому, подальше от улицы, где жил гражданин Хмуров. Вдруг при встрече он отнял бы у меня Кыша?..

Вечером, не успел папа поужинать, как пришли соседи и попросили его не задерживать начала заседания товарищеского суда над Рудиком. Самого Рудика я не видел со вчерашнего дня ни во дворе, ни в школе.

Мама сказала, что ей неприятно присутствовать на таком заседании, и не пошла с нами. Она и меня не хотела пускать. Но соседи велели меня взять, так как я могу быть свидетелем.

Жильцы собрались не во дворе на лавочке, потому что моросил дождик, а в комнате техника-смотрителя.

Рудик уже сидел в углу на табуретке. Вид у него был совсем не пристыжённый и не убитый. Ни отца, ни брата-лётчика я не увидел. Оказывается, Рудик не хотел идти на суд, но ему пригрозили, что дело передадут в милицию, и он пошёл.

Обвинять Рудика от имени жильцов назначили Лаврова. Папа объяснил мне, что он взаправдашний прокурор, но теперь на пенсии. А защищать Рудика вызвался Зайончковский – дедушка Кольки Зайончковского из второго «А».