Валерий Медведев - Капитан Соври-голова

– Справедливо! – воскликнули Молчунов и Печёнкин, подступая к Диме и одновременно хватаясь за черенок его лопаты.

– Вы вот что, вы не хапайте! – заявил Дима после небольшой паузы всем троим, чтобы они сразу не поняли, что он имеет в виду: не хапайте лопату или проценты. – Дело миллионное! Надо всё взвесить и обдумать.

Подавляющие сняли руки с черенка лопаты, а Дима напустил на себя такой вид, как будто бы он и вправду производил в уме какие-то вычисления. (Он решил, что чем больше он будет торговаться, тем правдоподобнее будет выглядеть всё, что за этим последует.) И здесь в его голове произошла вдруг такая необъяснимая вещь – ему показалось, что в разделении несуществующего клада есть какая-то несправедливость… И вообще почему – несуществующего? Вот сосед говорил – находят же! То тут, то там! А вдруг…

– Значит, пополам! – прошептал Молчунов.

– Ишь вы какие! Пополам! Двадцать процентов я уже обещал деду! Мне самому нужны деньги. А остаётся от деда только восемьдесят! Из этих восьмидесяти процентов я могу обещать вам только двадцать!

– Не жмись, – сказал Комаров. – Давай весь угол!

– Какой ещё угол? – удивился Дима.

– Угол – это двадцать пять процентов, – объяснил Молчунов.

Для вида Дима ещё немного «пожался». Потом махнул рукой и проговорил:

– Ладно, только сначала принесите извинения…

– Это ещё за что? – начал было Комаров.

– Возле кинотеатра вы посмели оскорбить одну мою знакомую… хорошую знакомую, – добавил Дима.

– Извиняемся, – сказал Комаров.

– И деньги надо вернуть, – сказал Дима, – те, что вы у меня в долг брали.

– Нет денег, – сказал Комаров.

– Подпрыгни, – сказал Дима.

Комаров подпрыгнул, и в кармане у него зазвенела мелочь. Пришлось вернуть долг.

«Жалко, Тошка не видит», – подумал Дима и громко сказал:

– Ладно, грабьте!

Итак, из ста процентов, может быть, существующего клада Диме принадлежало, может быть, целых семьдесят пять. Диму это здорово обрадовало, хотя какая разница, сколько процентов из ничего тебе принадлежат. Девяносто девять или один?

– Учтите, – сказал Комаров своим помощникам. – Угол делим так: мне пятнадцать, вам– десять на двоих. Чтобы потом не было разговоров.

Молчунов и Печёнкин сбегали за лопатами, а Дима с Комаровым уселись рядом на гранитном камне с загадочными знаками. Дима скрестил руки на груди.

– Десять кругов? С какого начинать? – спросили Диму Молчунов и Печёнкин.

– Неужели не понятно? – с преувеличенным удивлением сказал Дима. – Простейший шифр. Вероятно, клад спрятан в круге под цифрой один. Если там клада не будет, вероятно, он закопан в круге под номером два. И так далее.

Молчунов и Печёнкин вонзили лопаты в первый круг. Дима с Комаровым стали наблюдать за их работой.

– Димка! – раздался за спиной голос сестры Зинаиды. – Вот я сейчас папе скажу! Ты помнишь, что тебе папа приказал?

Дима прижал палец к губам, поясняя мимикой следующее: я всё помню, что я сам, в педагогических целях, во что бы то ни стало, все ямы своими руками!

– Сейчас приду и приведу папу! – сказала Зинаида.

Если Зинаида приведёт папу (а она приведёт, это уж точно!), то Дима знал – ему придётся, без всяких отговорок, своими руками.

– Зин, – сказал Дима. – Хочешь, я тебе открою одну тайну! Так и быть… Дело в том, что мы копаем… не ямы для кустов… а мы… это… ищем…

– Что вы ещё тут ищете? – спросила Зинаида с таким выражением, как будто она всё ещё находилась на пути к папе.

– Только дай слово, что могила!

– Ну, могила! – сказала Зинаида.

Дима оглянулся. Комаров смотрел на него, угрожающе сжав кулаки.

– Клад мы ищем, вот что!

– Какой клад? – удивилась Зинаида. – Глупости ещё! – И, мотнув головой, она скрылась в кустах.

– Мне кажется, ты ей зря про клад трепанулся, – процедил сквозь зубы Комаров.

– А по-твоему, было бы лучше, если бы сюда пришёл мой отец и взял это дело в свои руки? И потом, она всё-таки мне родная сестра!

– А претендовать она не будет? – спросил Комаров.

– На что претендовать?

– На долю от клада…

– С чего это она будет претендовать? – возмутился Дима. – У нас в стране такой закон – кто не работает, тот не ест!

– Ну, как? – спросил Комаров Молчунова, когда тот, скрывшийся в первой яме по пояс, перестал махать лопатой.

– Пока ноль-ноль, – сказал Молчунов.

Дима подошёл к первой яме, заглянул внутрь, посветил фонариком, и решил, что в такой глубокой яме можно сажать уже не черёмуху, а целый дуб, и сказал: