Ирина Стрелкова - Знакомое лицо

— Это не ребята. — Володя сделал шаг. — Это я, Валерий Яковлевич. Из музея, Киселев.

— Владимир Александрович? Мы и не слыхали, как вы вошли.

— Да я только что, — промямлил Володя.

Шарохин встал и, привычно ориентируясь в темноте, подошел к Володе.

— Мы уже кончаем, через минуту зажжем свет. — Шарохин подвел Володю к столу: — Поглядите. Каков снимок?

Володя похвалил замечательную работу Жени Анкудинова.

— Талант, — сдержанно сообщил Шарохин. — Вот только темноты боится.

Наконец вспыхнул свет. Володя увидел знакомую лисью мордочку фотографа, блеклые усики, свисающие по углам рта. Плотный и рослый Женя Анкудинов выглядел в своих огромных очках гораздо солидней Шарохина. Трудно было поверить, что этот самый Женя только что визжал, как девчонка.

— Покажи Владимиру Александровичу, чем ты снимаешь, — приказал Жене руководитель.

Мальчишка протянул Володе фотоаппарат какой-то иностранной марки. С аппаратом в руках Володя сразу же ощутил себя невеждой. Он не мог оценить все достоинства великолепной игрушки.

— Последняя модель. — Шарохин вздохнул. — У Жени дядя на дипломатической работе. Поехал за границу, зашел там в магазин, купил без всяких накладных. Просто, как заурядную «Смену». У нас только через спекулянтов достанешь. — Шарохин почмокал губами. — Какие фотоаппараты я видел в Москве у комиссионки, но цена-а-а! — Его глазки грустно увлажнились.

«Что надо было Шарохину у комиссионки?» — подумал Володя.

Аккуратный Женя накатал снимок, снял клеенчатый фартук, взял свой фотоаппарат и ушел. Шарохин, бережно переливая растворы из ванночек в стеклянные бутыли, принялся жаловаться Володе на гонения, которым подвергается фотокружок:

— Вы сами видите, в какой тесноте я вынужден работать! Конечно, фотолюбители — не ансамбль песни и пляски. Массовость в нашем деле не нужна, фотография — увлечение индивидуальное. Хорошо, я согласен, пускай не дают приличной комнаты для фотостудии, но зачем же принижать нас духовно? Руководство клуба считает, что плясуны, певцы, художники, драмкружок — это народное творчество. Выпиливание по дереву, радиолюбители, автокружок — это техническое творчество. А фотография — это всего лишь подсобное предприятие, клубная служба быта! Наше дело — фиксировать творческие успехи других, и только!

Каждое слово Шарохина казалось Володе фальшивым. Фальшь буквально резала ухо. Особенно когда Шарохин заговорил о краже, умудрившись поставить исчезновение фотоаппаратов в один ряд со всеми прочими фактами притеснения фотостудии и ее руководителя. Вор чуть ли не вступил в заговор с Анфисой Петровной, которую Шарохин называл Ан-Фис.

— С новыми фотоаппаратами мы бы себя показали! — фальшиво негодовал Шарохин. — Но кому это нужно? Ан-Фис? Конечно, нет!

Володя с интересом наблюдал за игрой Шарохина. Непонятно, как мог Фома счесть двоедушного фотографа непричастным к краже.

Наконец Шарохин спохватился, что явно переигрывает, и проявил любопытство: что привело заместителя директора музея в лабораторию?

— Вы к нам, надеюсь, не с претензиями? — заискивающе спросил он. — Есть новый заказ?

Володя признался, что ему нужны два билета на первый вечерний сеанс.

— Трудно! — Фотограф напыжился. — Однако осуществимо! — Он полез в ящик стола, достал пакет из черной бумаги. — Следуйте за мной!

В вестибюле Шарохин направился в темный закуток, куда выходила дверь кассы. На его стук дверь приоткрылась. Фотограф проворно сунул в щель черный пакет. Дверь открылась пошире. Володя увидел пожилую кассиршу. Она, улыбаясь, вынимала из пакета фотографии.

— Прелесть что за девочка! Чудо-ребенок! — умильно нахваливал Шарохин, наполовину протиснувшись в дверь. Затем обернулся к Володе: — Давайте рубль! — И опять сунулся в дверь: — Снимок, который вам больше всего понравится, мы увеличим. — Рука Шарохина пронесла Володин рубль в дверь и вручила растроганной кассирше: — Два билетика на шесть часов.

Кассирша протянула Шарохину два билета. Не отрывала, не размечала места своим толстым синим карандашом. Володя понял, что билеты были заранее для кого-то отложены!

— Четырнадцатый! Середина! — Шарохин восторженно причмокнул. — Вот что значит затронуть чувства любящей бабушки! На таких местах у нас сидят только звезды самодеятельности.

Шарохин для чего-то посмотрел билеты на свет и Володе велел посмотреть. На голубой шершавой бумаге Володя обнаружил еле заметное, синим карандашом: «П. Е.».