Александр Власов - Полыновский улей

— Да-да! Я понимаю. — Мужчина кивнул головой и протянул управдому деньги. — Спасибо за... за все.

— Да ну вас!.. Краски-то у нас нет, а то бы замазали...

Управдом круто повернулся и быстро зашагал вниз, а отец с сыном вошли в квартиру.

Солнце заливало все комнаты и через открытые двери освещало коридор. На паркетном полу лежал толстый слой пыли.

Они постояли на пороге. Отец вздохнул.

— Три года... Пойдем, сынок, посмотрим...

В первой комнате стены были заняты книгами. У окна стоял длинный и какой-то странный аквариум. Это была не одна стеклянная коробка, а несколько штук, установленных на разной высоте и соединенных желобами. На дне на сухом песке среди пористых камней валялись высохшие, как снетки, рыбешки.

— Голубушки мои! — тихо и печально произнес отец, вздохнул еще раз и оглядел полки с книгами. — Пожалуй, все на месте... Живем, сынок!

Во второй комнате тоже ничего не было тронуто. Сын приоткрыл дверцу огромного — чуть не во всю стену — шкафа. Почувствовался слабый запах духов. Мальчишка вздрогнул, обхватил руками висевшие в шкафу платья, уткнулся в них лицом и зарыдал.

— Мама!.. Мамочка!..

Отец молча погладил его по голове, устало сожмурил глаза.

— Ты меня прости.

— Что ты, папа! В чем ты виноват?

— У меня был выбор... Я мог стать медиком. Мог изучать людей и их болезни, а не воду и ее капризы.

Сын вытер слезы и хотел прикрыть дверцу шкафа. Отец остановил его.

— Что это такое?

В шкафу среди мужской одежды висели три совершенно новых пальто.

— У меня таких не было... Это уж совсем непонятно!..

Пока отец с сыном осматривали свою квартиру, Васька с Костей собрали всех мальчишек на берегу канала — напротив дома.

— Вы бы посмотрели, как он скрючился, когда прочитал! — рассказывал Костя. — «Ничего, — говорит своему шкету, — ничего...» А мы-то с Васькой видим: у самого аж плечи трясутся от страха!

— А потом? — спросил кто-то из ребят.

— А потом вошли и дверь захлопнули... Дураки мы! Надо было в замок гвоздь вбить — тогда бы не открыли!

На этом совещании у чугунной решетки канала мальчишки порешили сделать так, чтобы приехавшим не было никакого житья в доме. Против такого решения никто не возражал. Спор возник, когда стали думать, с чего начать. Васька предложил в первую очередь «дать бою», проще говоря, отколотить мальчишку, как только он выйдет на улицу. Костя был нетерпеливый. Ему не хотелось ждать этого случая.

— Он, может, теперь на месяц запрется! — горячился Костя.

— Не запрется! — возражал Васька. — Он хоть и буржуй, а на улицу кого хочешь тянет. Выйдет, вот посмотришь!

— Не выйдет! Побоится!

— Выйдет!

Спор решил сам мальчишка. Он неожиданно появился в дверях лестницы и, постояв на ступеньке, пошел прямо к зловеще приумолкнувшим ребятам. На нем была все та же бархатная курточка, а на ногах поблескивала кожа новых легких сандалий.

— Здравствуйте! — сказал мальчишка. — Меня зовут Эдуард.

— Скажи пожалуйста! — воскликнул Костя и уперся руками в бока. — Его зовут Эдуард!.. А в морду хошь?

Эдуард помолчал и спросил:

— Вероятно, это ты написал на дверях?

— Буржуенок, а догадливый! — усмехнулся Костя, оглянувшись на друзей.

— Я не буржуенок. Мой папа — ученый.

— Ученый? — вмешался Васька. — В шляпке! На извозчике раскатывает!.. Ха-ха!.. Ученый — это как Ломоносов! Из Сибири — пешком в Петроград! Понял?

— Не из Сибири, — возразил Эдуард. — И тогда он еще не был ученым.

Васька надвинулся на него справа, Костя подошел слева и сказал, сжимая кулаки:

— Ты еще спорить с нами будешь?

Эдуард не шевельнулся. Он даже не попытался защитить от удара лицо.

— Вы меня можете побить, но я... я не побегу.

— Смелый какой! — прошипел Костя.

— А куда бежать?.. Мне все равно жить с вами.

Костя посмотрел на Ваську, Васька — на Костю. Потом они оба посмотрели на мальчишек. Все как-то растерялись и не знали, что делать. Бить? Но Эдуард не давал никакого повода для драки. Ни с того ни с сего не ударишь — кулак не подымется.

Васька и Костя отошли к решетке канала, и уже оттуда Костя презрительно бросил через плечо:

— Шлепай отсюда!.. Жить он с нами будет!.. А вырядился-то!.. Убирайся, пока цел!

Эдуард стоял и серьезно смотрел на мальчишек. Он тоже не знал, что делать и что сказать. Он видел много острых, неласковых глаз. Они словно ощупывали его с головы до ног. Большинство ребят разглядывали сандалии. Их яркая светло-коричневая кожа почему-то больше всего раздражала мальчишек. Эдуард понял это.