Олег Верещагин - Завещание рыцаря

Углядели колдуны тугарские.

Натравили погоню, науськали…

Говорит тогда один из бояр,

Говорит своему он товарищу:

"Нет тебе тут ни славы, ни почести.

Не с Руси ты сам, так зачем тебе,

Из немецких земель приехавши,

Класть здесь голову, не в своей земле?

Ты скачи дорогой обочною,

Уведу я тугар вослед за собой!"

Говорит ему боярин другой,

Из немецких землеь приехавший:

"Нет в далёкой земле, что под кралем 28 моим,

Нет у нас такова обычая -

Друга бросить, спастись, чтобы дальше жить -

Нет такого завода-правила!

Мы поскачем с тобою и далее,

А что будет - на то воля Божия…"

Александра Ильинична закрыла тетрадку. Пламя в керосинке горело ровно, похожее на острый наконечник копья. Энтони сидел, сцепив перед глазами пальцы. Потом отрывисто спросил:

- Лучков угор - это что?

- Не знаю, - вздохнула Александра Ильинична. - Вот разве что есть отсюда в тридцати километрах, на цнинском берегу, деревушка Лучки…

- Значит, клад всё-таки есть, - задумчиво сказал Энтони и поморщился, придерживая правой рукой плечо - телегу подкинуло на ухабе. Так же задумчиво я ответил:

- Удивительно было бы, не будь его…

- Почему? - спросил Энтони.

- Без этого наша история будет незаконченной, - серьёзно пояснил я, и Энтони, поморгав, вдруг ухмыльнулся:

- Да, ты прав… - но тут же вновь стал серьёзным и вздохнул: - Мне не верится, что так может быть. Выстрелить в небо с закрытыми глазами и сбить самолёт…

- Бывает и так, - возразил я. Энтони кивнул:

- Да, наверное, бывает… Но что если эта баллада… былина - просто выдумка, совпадение?

- Нет, вряд ли, - я поёрзал на врезавшемся в зад бортике телеги, нашёл пока ещё неотсиженное место и начал обстоятельно пояснять, развеивая не столько сомнения Энтони, сколько свои собственные. - Ты послушай. Я этих былин кучу прочитал. Знаешь, что мне в глаза бросилось? Чем меньше конкретных де-талей - тем недостоверней и фантастичней былина. Вот, если бы, допустим, князь поручил своим боярам отвезти казну не на Лучков угор, а… ну, "за море синее", "за речку за Калицу" или просто "в подкопи глубокие" - было бы подозрительно. Или, скажем, не отвезти казну поручил, а выйти в поле и разбить вдвоём врага - мол, вы мои лучшие богатыри, разгоните поганую рать и всё такое. Это было бы ещё подозрительнее. Обычно в былинах ведь как? Малоизвестных географических названий нет. И речь идёт о том, как некий богатырь в одиночку разгоняет врага… или там змея побеждает, совершает всякие невероятные подвиги. Зачем сочинителю мучиться, выдумывать какой-то Лучков угор, да ещё сложную биографию выдумывать одному из героев - де-он из немецкой земли! Былины по сюжету простые. А если сюжет усложняется - это уже…

- …исказившийся от времени рассказ о реальном историческом событии, - закончил за меня Энтони. - Мне хочется надеяться, что ты прав. Очень хочется.

- Вообще-то всё очень логично, - продолжал я. - Есть пограничная крепость. В ней - казна, или собственно княжеская или собранная в начале зимы с местного населения дань, которую не успели отправить в Рязань. Нападает враг, враг сильный и однозначно победоносный. Князь, как и положено хорошему правителю, думает не столько о себе, сколько о том, как и чем станут жить после ухода или изгнания врага уцелевшие люди. Он и поручает двум надёжным воинам тайком выбраться из крепости и укрыть казну в заранее подготовленном тайнике или просто в удобном месте. Воинов замечают татары, гонятся за ними… А дальше былина либо утеряна, либо Александра Ильинична не записала.

- Они могли и не добраться до цели, - покачал головой Энтони. - Тридцать километров скакать от врага! Тогда мы ничего не найдём - их останки лежат где-то в лесах, а клад - и Святой Грааль с ним! - увезён татарами.

- Послушай… - я помедлил, собираясь с духом. - Послушай, ты правда веришь в эту чашу?

Какое-то время Энтони молчал, покачивая головой то ли в такт движению попутной подводы, то ли собственным мыслям. Шустрый пожилой мужичок в старом соладтском кителе, подобравший нас на лесной дороге, почмокивал губами на лошадь. Такая привычная дорожная пыль висела за телегой, и я лениво подумал, что уже и не представляю, как можно жить по-другому-встал утром и идёшь до вечера с небольшими перерывами, а вокруг всё то же - лес и лес, но одновременно очень разный, всегда новый…

- Обрёл в тяготах похода великое сокровище, - сказал Энтони, и я, уже почти забывший о своём вопросе, вдрогнул. - Я не знаю, о чём ещё мог так сказать рыцарь тех времён.