Лене Каабербол - Расколотая Сфера. Том 4. Золотой феникс

— Кондракар.

Вдруг сон его переменился. Вместо сумрачной темницы он увидел магический свет. Он никогда раньше не был в этом месте, но в его памяти откуда-то взялись воспоминания о нем: высокие сводчатые потолки, усеянные сверкающими звездами, галереи и благоухающие сады, скользящие в пространстве, как лодка рассекает морскую гладь, и голоса… Они обращаются к нему, приветствуют его, как благодарный народ может приветствовать вновь обретенного короля.

— Добро пожаловать, — шептали они. — Добро пожаловать, — раздавалось пение. — Добро пожаловать домой, господин!

И тут он вздрогнул и проснулся. Проснулся абсолютно никем. Он не король, и никакой народ не ждет его. Он всего лишь Муравьишка, спящий в комнате маленького мальчика, невыразимо далеко от того мира, который он мог назвать своим домом.

Он лежал, прислушиваясь.

Муравьишка впервые оказался в этом доме и не знал, какие звуки здесь обычно раздаются по ночам. Но у него было смутное чувство, будто что-то… что-то не так.

Юноша откинул одеяло и встал. Половицы скрипнули под тяжестью его тела, и даже этот слабый звук показался ему громким. Он босиком подошел к окну и выглянул на улицу. Там было гораздо больше света, чем он привык видеть по ночам. Улицу освещали большие фонари. Ирма сказала, что они безопасны, так как в них содержится не огонь, а какая-то штука, называемая электричеством, — видимо, очень полезная магия. Мягкий белый свет фонарей окутывал деревья и кусты в саду перед домом Ирмы и ровную широкую лужайку, покрытую жемчужинами росы. Вполне мирный пейзаж. Не похоже, чтобы какие-то враждебные силы скрывались в тени деревьев.

Муравьишка опустил занавеску. Наверное, он зря беспокоился, просто в этом странном мире ему было не по себе. Лучше вернуться в постель и попытаться заснуть. Может, ему повезет, и он снова увидит тот сон с колоннами, балконами, восхитительными ароматами цветов, витающими в воздухе…

И тут юноша замер.

Как же он сразу не сообразил?

Он быстро вернулся к окну, чтобы взглянуть еще раз.

Они действительно были там, среди росы, устилавшей траву, как переливчатый ковер. Отпечатки ног. Отчетливые следы, которые начинались с середины лужайки и вели сначала к одному из окон на первом этаже, потом к другому, а затем скрывались за углом дома.

Рука Муравьишки с силой сдавила шнур, управлявший занавеской. «Да кто угодно мог оставить эти следы», — успокаивал он себя. Но следы начинались с середины лужайки, словно кто-то материализовался там из воздуха. И юноша знал, что на это способны не многие.

Он почувствовал, как по коже пробежали мурашки, и поежился. Когда-то его руки сжимали Горгона. Когда-то он изо всех сил старался удержать бестелесное существо. Это было все равно что взять в руки подтаявший лед: холодный, скользкий, только не такой твердый.

Были ли это следы Горгона? Что, если он бродит где-то снаружи… или, может быть, уже внутри дома?

Нужно пойти и проверить. Но как он будет искать то, что невозможно увидеть? Ведь Горгон мог предстать перед ним обычной тенью, разве только чуть более плотной, чем другие. Юношу совсем не прельщала идея бродить по этому странному дому в поисках чего-то еще более странного.

Но ведь Сокол позволил ему уйти не для того, чтобы он струсил, когда его друзьям угрожает опасность. И Орел испытывал его не для того, чтобы он оказался слишком слаб для задачи, которую должен выполнить. И хотя юноша понимал, что ему еще стоит поучиться мудрости у Совы, одно он знал наверняка: закрыть глаза на опасность и повернуться к врагу спиной было бы глупым и недостойным поступком.

Он осторожно приоткрыл дверь и вышел в коридор.

Ступеньки поскрипывали под его ногами, когда он спускался по лестнице. Ему казалось, что он производит ужасно много шума. Лунный свет, смешиваясь со светом фонарей, проникал сквозь окна в холл, образуя на полу светлые дорожки. Юноша посмотрел на входную дверь. В этот момент ручка пошевелилась.

Он застыл на месте, напрягая слух и ожидая, что будет дальше.

Ручка повернулась еще и остановилась.

Дверь была заперта. Но Муравьишка не двигался с места. Разве можно было поверить, что такая малость, как запертая дверь, остановит могущественного Горгона?

Он ждал, но ничего не происходило. Ручка больше не двигалась. Снаружи не доносилось ни звука.

Через некоторое время Муравьишка присел на ступеньки, все еще выжидая. Так он просидел до самого рассвета, охраняя мирную тишину дома и сон его обитателей. Но ничего не произошло.