— Может, вам стоит предложить ей пожениться или как это там называется?
— Я предложил, — признался дядя Док.
— Стоящее дело, Док, — поддержал отец.
А я спросил:
— И что она вам ответила? Почему уехала?
— Я уже сказал, у нее свои планы, — отрезал Док.
— А как насчет того, чтобы пожениться? — уточнил я.
Дядя Док стоял, подбрасывая и ловя одной рукой зеленое яблоко:
— Она сказала, что это для нее слишком неожиданно…
— Слишком неожиданно? — изумилась Софи. — Вы всю жизнь ждали ее. Вы сорвались с насиженного места, чтобы найти ее…
— Черт подери! — не выдержал дядя Док. — Могут у меня быть свои секреты?
Потом кто-то предположил, что Розали, возможно, изменит свое решение или просто уехала, чтобы завершить важные дела, но обязательно вернется, а Софи спросила:
— Если вы все-таки поженитесь, вы же не собираетесь взваливать на нее всю работу по дому, правда?
В это время подошел дядя Стю и сказал:
— Пора заканчивать болтовню. Мы должны решить, кто станет присматривать за Бомпи.
— Я решу этот вопрос, — произнес дядя Док.
— Каким образом? — оживился дядя Стю.
— Хочу остаться здесь, в Англии. И присмотрю за ним, — отрезал дядя Док.
Мы все почувствовали облегчение, и решение показалось очень удачным. Однако позднее, когда мы с Софи и Брайаном укладывали вещи, Брайан высказался иначе: «Грустная история. Стоило дяде Доку отыскать Розали, как он снова ее потерял. А теперь вдобавок он бросит все, чтобы остаться здесь и присматривать за стариком».
Я поправил его, сказав, что Бомпи не просто старик, а родной отец дяди Дока.
Тогда Софи принялась строить предположения о том, что Розали однажды передумает, а у Бомпи, возможно, станет лучше со здоровьем. А я сказал, что мы, может быть, сможем навестить их в Англии, например летом, и Софи закончила мою мысль:
— И может быть, мы совершим еще одно путешествие на «Страннице».
— Здорово! — обрадовался я. — Отправимся в плавание, под парусами, далеко…
— Не очень далеко, — поправил Брайан. — И не очень скоро.
А Софи предложила, если Розали вскорости не вернется, всем вместе отправиться на ее поиски! О, Розали!
Вечером мы сидели вокруг Бомпи, рассказывая о нашем путешествии через океан на «Страннице», и он, по-моему, заслушался нашими приключениями. Когда рассказы закончились, Бомпи заявил:
— Вы все заслужили большой яблочный пирог. Где пирог? Много пирога!
— Одну минуту, — ответил дядя Мо. — У меня для вас кое-что есть…
Мы подумали, что он пошел за пирогом, но вместо пирога дядя Мо принес кипу плоских пакетов. Он взял тот, что лежал сверху, и объявил:
— Это для Бомпи.
Бомпи развернул обертку, и внутри оказался один из рисунков дяди Мо. Он изобразил Бомпи, сидящего в кресле и поедающего пирог.
— Пирог! — обрадовался Бомпи. — Ха-ха-ха! Пирог! Внизу рисунка стояла подпись: «Улисс ест пирог».
— Улисс! Ха-ха-ха! Это же я! — веселился Бомпи. Потом Мо раздал пакеты дяде Стю, Брайану и дяде Доку. На рисунке, предназначенном дяде Стю, он был изображен с Брайаном, держащим в руках секстан.
Брайану достался собственный портрет — он сидел в рубке и корпел над очередным списком.
Дядя Док получил акварель с изображением его «малышки», «Странницы», с дядей Доком, стоящим на носу яхты.
Мы долго восхищенно охали и ахали над рисунками.
— А теперь подарок Коди, — продолжал дядя Мо.
Коди разорвал обертку. Внутри лежал рисунок тушью, на нем Коди жонглировал, стоя на палубе накренившейся «Странницы». Великолепно сохраняя равновесие, Коди подкидывал не пакетики с печеньем и не носки, а человечков. В воздухе летали крошечные люди. Коди жонглировал нами!
— Ух ты! Потрясающе! — выдохнул Коди.
— А морские узлы заметил? — подсказал Мо.
Мы придвинулись ближе, и что же мы увидели? Кончики волос Коди были аккуратно завязаны концевыми и выбленочными узлами!
— Это самый искусный рисунок из всех, что я видел в своей жизни, — протянул Коди.
Кажется, дядя Мо был польщен его похвалой. Тут Коди крикнул:
— Погодите! — и вылетел из комнаты, а когда вернулся, то подал дяде Мо страницу, вырванную из «непутёвого» дневника: — Это тебе. Кончики я подровняю.
— Мне? — удивился дядя Мо.
На рисунке дядя Мо был изображен полулежащим в шезлонге на палубе «Странницы» с альбомом на коленях. Внизу Коди подписал: «Художник Мозес».
Читать дальше